- Я... - неожиданно разнесся над площадью громоподобный голос, заставивший Доз вздрогнуть, - призван Богом. Им же я наречён мессией, и обладаю правом вершить суд божественный, - прогремел голос «черного».
Люди теснее прижались друг к другу, многие взялись за руки.
- И вы, презренные дети демонов, осмелившиеся преступить через заповеди Его, должны понести наказание, дабы лишь это очистит от грехов ваши души, - продолжал «черный».
- Вы ослушались Создателя, и поверили колдуну - это высший грех! Лишь кровь смоет грехи ваши!
Вампир пристальным взглядом изучал толпу. Доз отчетливо слышала его Зов, обращенный к избранным, тем, кто хоть немного владел магической силой. Трое мужчин медленно поднялись с колен, четверых женщин выпустили из оцепления. Среди них была и бабка Федосья. Зов вампира, обращенный к людям, сменился властным приказом.
- Склоните головы, - прозвучало вслух.
Вышедшие в центр площади люди упали на колени и свесили головы. Сзади к ним подошли уродцы в масках, перед каждым поставили круглые блюда. «Серые» и «черные» затянули монотонную молитву. В завершающих нотах слышались громкие призывы к Богу и мольбы о прощении для неверных…
- Аминь!
В руках палачей блеснули короткие клинки, и в блюда бурным потоком хлынула кровь.
Сельчане с молчаливым ужасом смотрели этот кошмарный спектакль. Марелиана ощутила, как кто-то из девушек схватил ее за руку, некоторые тихо ахнули, многие отворачивались, младшие дети ревели в голос, закрывали руками глаза или падали без чувств. Руки и ноги ее словно налились свинцом, глаза упрямо продолжали смотреть на тех, кто за миг до этого еще был жив. По щекам текли слёзы, она их не чувствовала. Никогда смерть не казалась ей столь ужасной. Обезглавленные тела повалились, как кегли, на окровавленные булыжники площади. Ее тело ощутило мощнейший выброс магических сил, что на мгновение сконцентрировался над площадью и, поднявшись над землей, растворился в тумане.
Марелиана ощутила возникшую связь между нависшим над площадью облаком и уродцами. Карлики-убийцы расправили плечи, их маленькие глазки засветились алыми искорками, сверкающими в прорезях масок. Желтое облако сделалось более плотным, свет почти померк. В руках нескольких уродцев вспыхнули факелы.
Двое в черных мантиях, тем временем, подхватили Скотта, одним отработанным движением уложили его на решетку, за ноги и за руки приковали кандалами. Один из коротышек развёл огонь в печи. Затрещал хворост, поглощаемый пламенем.
Люди, скованные магией, обессилено и безмолвно наблюдали, как мучают того, кого они называли сердцем и духом деревни.