и наследников Тома Эдисона.
[59] Со всех концов благословенной страны стекались сюда все сокровища, все творения умного и прилежного народа, все фестивали и ярмарки, все древние обычаи. Фестиваль был таким же американским, как земляничный пирог и рождественская елка, и все это лежало перед Джоном, словно на гигантском прилавке.
Джон Уаттс глубоко вздохнул и окунулся в праздник.
Он начал с выставки мясного скота из Форт-Уэрта, увидел тучного беломордого быка со спиной широкой и плоской, как письменный стол, мытого-перемытого; потом новорожденного черного ягненка на тонких ногах, слишком маленького, чтобы осознать себя, а рядом — жирную овцематку и молодых баранов со скользкими глазами, что тянулись мордами к полосатым ленточкам. Рядом, в загоне, стояли приземистые першероны.
Ипподром. Они с Мартой любили смотреть на рысаков. Он отыскал в программе лошадь с хорошей родословной, поставил на нее, выиграл и пошел дальше — он хотел увидеть все. По пути ему попались яблоки из Якимы, вишни из Бомонта, вишни из Баннинга и персики из Джорджии.
“Айова, Айова, высокий маис”, — пели где-то рядом.
Прямо перед ним оказался киоск с сахарной ватой.
Как ее любила Марта! И в Мэдисон-Сквер Гарден, и в огромном зале Империал Каунт она перво-наперво разыскивала такой киоск.
— Большую порцию, дорогая? — спросил он негромко и вдруг почувствовал, что стоит только обернуться — и увидишь, как она кивает. — Большую порцию, пожалуйста, — попросил он продавца.
Продавец — старик во фраке и накрахмаленной манишке — священнодействуя, приготовил вату.
— Конечно, большую, сэр, маленьких не держим, — старик обернул вату бумажным кульком и протянул Джону.
Тот подал полдоллара. Продавец нагнулся, повел ладонью, и монета исчезла.
— Ваша вата стоит полдоллара? — робко спросил Джон.
— О нет, сэр, — старик достал монету из рукава и вернул. — Все за счет Дома. Я вижу, вы принадлежите к Дому. В конце концов, что такое деньги?
— Спасибо, но… боюсь… что я не имею отношения к Дому.
Продавец пожал плечами.
— Если вам угодно сохранять инкогнито, кто я такой, чтобы вам мешать? Но деньги здесь ничего не стоят.
— Наверное, если вы так говорите.
— Вы же сами видели.
Кто-то потерся об ноги. Это был пес, той же породы, точнее, тех же кровей, что и Трамп. Да, он был поразительно похож на Трампа.
— Хэлло, старина! — Джон погладил пса и сглотнул комок в горле. Пес и вел себя точно как Трамп. — Ты заблудился? Пойдем-ка вместе. Есть хочешь?
Пес лизнул ему ладонь.
— Где здесь продают сосиски? — спросил он продавца сахарной ваты.
— Напротив, сэр.