Кэнайна повернулась и смотрела на него.
- Знаете, - продолжал Рори, - этот чертяка попал в хорошенький переплет. Бьюсь об заклад, ему тут совсем не по себе, на этом мелком малюсеньком озеришке, со всех сторон окруженном землей. Но теперь он посвятил себя даме, которая любит пресную воду и болота не меньше, чем он - море. Он вправе требовать развода... на том основании, что характерами не сошлись.
Рори вновь начал потихоньку грести, продолжая свою речь.
- Ну а что им делать осенью, когда настанет пора перелетов? Всеми фибрами своего существа он будет стремиться к морю, а она — тоже всеми фибрами -к болотам в долине Миссисипи. Но она будет в окружении гусей собственной породы, которые привычным путем полетят на юг, и она инстинктивно полетит вслед за ними. Он же будет разрываться в полной растерянности. Инстинкт будет побуждать его лететь к морю, другой инстинкт заставит остаться с ней. Ему придется выбирать между любовью к ней и любовью к морю.
Некоторое время они гребли молча, потом он добавил:
- Увлекательная проблема, правда? Надо обязательно изловить и окольцевать этого гуся, чтобы его можно было потом опознать снова. Тогда удастся, пожалуй, установить, что он сделает.
— Изловить? — впервые за это время заговорила Кэнайна. — Но как?
— Это не так уж трудно. В самый разгар лета у гусей линька, и тогда они не могут летать.
Было около полудня, когда они вновь пристали к берегу и вытащили каноэ на песок.
— Когда я в последний раз приглашал вас позавтракать, вы весьма решительно отказались, — сказал Рори.
— Попытайтесь еще раз.
— Мисс Биверскин, - начал он, - с тех пор, как вы позавтракали, прошло почти десять часов. Не могу ли я пригласить вас пообедать со мной?
— Это было бы для меня честью и удовольствием,мистер Макдональд. Только, пожалуйста, без мартини. От него я совсем теряю голову.
Рори взглянул на нее с полуулыбкой:
— Бьюсь об заклад, что вы особенно хороши, когда теряете голову.
Взяв топор, он пошел в лес за дровами. Когда он вернулся, Кэнайна уже расстелила на земле одеяло и разложила на нем провизию. Она сняла мокасины и закатала брюки выше колен.
— Приятно сунуть босые ноги в песок, — объявила она.
— На вид тоже приятно. Я имею в виду ваши босые ноги. А выше они тоже такие красивые?
— Это секрет. Если бы я знала, что вы будете проявлять такое любопытство, я надела бы длинное белье. Вы слыхали когда-нибудь о Роберте Геррике?
— Это поэт, английский поэт.