Она достала из гардероба первое, что попалось под руку, — старую золотистую юбку, черный свитер с V-образным воротом и новые колготки — и скрылась в ванной, где первым делом плеснула себе в лицо холодной воды, чтобы взбодриться.
Она собирается устраивать свадьбу, регистратор, наверное, будет ждать от нее соответствующих усилий. Мей подкрасила губы, подвела глаза, закрутила волосы на затылке в пучок и посмотрела на себя в зеркало. Не слишком много? Не подумает ли Адам, что она хочет произвести на него впечатление?
Ну, знаете ли! Как будто Адама Вейвелла интересует, что на ней надето. И все-таки было что-то очень ненормальное в том, что он сидит в ее доме, ждет ее…
Слишком интимно. Слишком…
Ну и что?! Абсолютно ничего.
Она распахнула дверь, и Адам поднял голову, испуганный резкостью ее появления.
«Спокойно, Мери Льюис, спокойно…»
— Все в порядке? — спросил он.
— Да. Осталось надеть сапоги.
Она достала их из кладовки и натянула, стараясь не думать о том, что Адам стоит у окна ее спальни с Ненси на руках.
— Сейчас принесу мое свидетельство о рождении, и можно отправляться. Я возьму Ненси, а ты принеси коляску.
— Ну, все оказалось не так плохо, — заметил Адам, когда они вышли от регистратора.
Мей кивнула. Она была очень бледна. Возможно, для него это было не так плохо. Но все работники мэрии знали ее и сбежались поздравлять, сюсюкали над Ненси, думая, что это ее ребенок.
— Но почему ты позволила им думать, что это твой ребенок? — спросил Адам.
— Я решила, что так безопасней.
— Безопасней?
— Для Саффи.
Он на минуту лишился дара речи. Да, ее все знают, но на самом деле она очень замкнутый человек и, наверное, очень смутилась, оказавшись в центре внимания.
— Я так голоден, — сказал Адам. — Давай съедим по сэндвичу.
— Я думала, мы пойдем в магазины. Ненси скоро снова надо будет кормить.
— Ты не сможешь ее накормить, если сама обессилеешь от голода, — заметил он, беря ее под руку и увлекая через дорогу к зданию торгового центра, где когда-то размещался большой постоялый двор. Они уселись в кафе во дворе центра за столиком у окна, рядом с которым нашлось достаточно место для коляски.
Адам заказал сэндвичи и чайник чая.
— У тебя было тяжелое утро. У нас обоих было тяжелое утро. В таких случаях доктора рекомендуют крепкий сладкий чай, — сказал он, когда официантка ушла.
— Я только сейчас начинаю осознавать, что произошло.
— Твой дед сделал ужасную вещь.
— Что? Ах, да. — Она покачала головой. — Но он потерял память. Он не знал.
Адам посчитал, что Мей говорит о потере дома, но, кажется, ее шокировала мысль о браке с ним.