«Валькирии, – вспомнила Альдис. – Так называли крылатых дев, сопровождающих богов в битвах. А Храм Солнца по велению Всеотца так назвал воздушные турсы…»
Валькирия протягивала вперед и вниз сложенные вместе ладони. Руки каменной девы находились как раз на уровне груди Альдис. Девушка обошла вокруг статуи, изучая монумент.
– Здесь какой-то стишок.
На постаменте действительно были выбиты стихи.
Приди и преклони колени предо мною,
В ладони мне сокровище вложи
И отрекись от клеветы и лжи.
В тот миг врата я тайные открою.
– Буэ, ну и скверные вирши!
Видел бы их ее учитель изящной словесности, тиранивший девочку амфибрахием и гекзаметром в той, прежней жизни! Его, поклонника эпичных саг древности и возвышенного слога, хватил бы удар.
Хельг придержал Лакшми, помогая ей сесть, и встал за спиной Альдис, тоже вчитываясь в корявые строчки.
– Нам, наверное, нужно что-то сделать с ее руками, – заметил Хельг.
Девушка сокрушенно покачала головой:
– Сокровище? У нас нет ничего, кроме шариков, карты и одежды.
– Меня больше интересует, что имеется в виду под «клеветой и ложью».
– Такое ощущение, что эти слова для рифмы добавлены, – фыркнула Альдис. Ее все еще коробило от бесталанности стихов. – Так… что у нас может быть сокровищем? Шарики? А как быть тем, кто растратил все снаряды? Одежда? Нет, глупо… – Она повернулась к бхатке. – Лакшми, у тебя есть сокровище?
Лакшми побледнела и сжала руку на груди, словно защищая что-то маленькое, но бесконечно для нее дорогое.
– Не отдам, – прошептала она еле слышно.
Хельг выразительно взглянул на Альдис и кивнул в сторону южанки. На что он намекал, Альдис не поняла, но известие о сокровище Лакшми ошарашило ее не меньше, чем мальчишку.
– Нет, ну этого не может быть… – растерянно начала она, обращаясь к Хельгу, и замолчала. Бхатка, набычившись, переводила взгляд с одного своего спутника на другого и отчаянно сжимала кулачок. – Лакшми, а что там у тебя?
Сокурсница только помотала головой. Кажется, она готова была драться за свое «сокровище» до последнего.
Девушка попробовала сосредоточиться. Совершенно невозможно, чтобы в ладони статуе требовалось вложить именно медальон южанки. Или амулет – что там Лакшми на шее носит? Ведь ни у Альдис, ни у Хельга ничего такого с собой не было. А создатели ловушки еще в прошлый раз доказали, что из комнат есть выход, надо только немного подумать.
Хельг подошел к Лакшми, сел рядом, обнял и погладил по волосам.
– Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
И тут Лакшми прорвало. Она заревела еще горше и безнадежней, чем тогда, когда Альдис наткнулась на нее. Девушка плакала, уткнувшись в плечо Хельгу, и Альдис даже почувствовала неловкость от этой сцены, как будто случайно увидела что-то непристойное и непредназначенное для чужих глаз.