– Не будет! Никогда уже не будет все хорошо. Я ненавижу эту дурацкую академию! Я никогда не хотела здесь учиться. Я хочу домой, к маме.
– Я тебя понимаю, – тихо сказал Хельг. – Здесь плохо. Здесь причиняют боль. Но мы тебе поможем.
– Как? – спросила бхатка сквозь слезы.
– Я тебя защищу, – серьезно и немного торжественно пообещал юноша.
Лакшми обмякла в его руках. Ее лицо все еще было заплаканным, но на губах опять появилась глупая улыбка. Хельг наклонился над ней.
– Ты мне веришь? – хрипло спросил он.
Альдис почувствовала, как у нее начинают полыхать уши. Ей было безумно стыдно за них обоих. Эта сцена была просто невыносима, ее необходимо прервать, а парочка в углу словно забыла, что в комнате есть еще кто-то, кроме них двоих.
– Да ладно, – сказала она, – может, твое сокровище еще и не подойдет. Может, здесь вообще что-то другое имеется в виду.
Слова девушки вернули спутников к реальности. Лакшми снова напряглась и отстранилась. Хельг вскочил и уставился на Альдис с возмущением и яростью.
«Да, я тебя понимаю. Я бы тоже возмущалась. Но ты сам виноват – нашел время и место».
– Чего смотришь? Оставим пока всякие клятвы. Сейчас нужно задачку решить.
Хельг молчал, прожигая ее взглядом, и Альдис решила подсластить пилюлю:
– Давай, Хельг, ты же умный. Что может быть сокровищем? Может, попробуем шарик? Или карту?
– А может, лучше начнем с одежды?
Это предложение заставило ее растеряться:
– Ты серьезно?
Раздеваться перед мальчишкой?! Неужели он действительно ждет, что она подхватит эту идею?
Альдис на секунду представила, как они втроем голышом стоят перед статуей на холодном полу. Следующая сцена, которую услужливо подсунуло воображение, была еще непристойнее, и она почувствовала, как запылали щеки.
– Что за ерунда!
– Ты не понимаешь. – Парень был предельно серьезен. – А вдруг под клеветой и ложью подразумевается то, что мы обманываем свое природное естество нарядами? Может, нам нужно вернуться в те времена, когда валькирии носились в небесах, а люди были чисты и непорочны.
Йотунство! В этих словах был смысл. И ведь группы изначально не должны были быть разнополыми. Раздеваться перед девушками… это как-то более естественно, что ли.
Каверзное воображение никак не хотело униматься. В памяти всплыли строки из «Наставления любовникам» – сборника ну очень вольных сонетов Петруса Джудиче, который она в тринадцать лет откопала в отцовской библиотеке и перечитывала раз пять со смесью смущения и жадного любопытства.
– Э-э-э… – Альдис сглотнула. – Ты первый! Я могу отвернуться.
– Да без проблем! – Хельг тоже покраснел и начал расстегивать ремень.