Я не знала, чего он дожидается, пока это не случилось. Меня как будто залило густым молоком. Рот наполнила рвота, я сплюнула и откашлялась. Роман откатился в сторону. Он вытерся майкой, встал и натянул брюки.
— Если ты хоть что-то скажешь Тасси, то горько об этом пожалеешь. Тасси на тебя наплевать. Чем скорее ты это уразумеешь, тем лучше.
Шаркая ногами, он начал подниматься по ступенькам. Дойдя до верхней, он остановился, вытер мокрое от пота лицо, оглянулся и пристально посмотрел на меня, как будто это я заставила его сделать то, что он сделал.
Немного выждав, я схватила кусок грубой мешковины, ведро с водой и принялась отскребать себя, как будто была вся в дерьме. Вода стала розовой и мутной от моей крови и той гадкой слизи, что продолжала из меня вытекать. Я глубоко засунула в себя пальцы, чтобы во мне ничего от него не осталось. Не осталось и следа от него. Потом я затаилась во дворе и ждала, пока в сумерках на дороге не появились их силуэты. Они приближались, как видение: моя тетя и державшиеся за руки Вера и Вайолет. Они шли медленно, как будто впереди у них была вечность. Бедра колышутся из стороны в сторону, плечи отведены назад, пакеты с булочками и пирожными качаются в такт ходьбе. Ага, подумала я, вот почему вы не пришли вовремя, потому что бредете как во сне. Они не видели, как я прокралась в дом. Когда они вошли, я уже лежала в кровати, с головой укутавшись в простыню.
Я слышала, как в кухне тетя Тасси напевает знакомую песню. От этой песни мне всегда становилось грустно, как будто в ней говорилось обо мне.
Девочка с темной кожей,
Не убегай, оставайся дома.
Отец твой помочь не сможет,
Уплыл далеко-далеко.
Девочка с темной кожей,
Сиди дома, расти ребенка,
Отец твой уже не вернется,
Уплыл далеко-далеко.
У нее красивые глазки.
Ей трудно живется на свете.
Она в погоне за счастьем
Убегает вдаль на рассвете…
Я не выходила из комнаты, и когда Вайолет позвала меня пробовать кокосовый торт, я сказала ей, отстань, я заболела. До меня доносились их голоса. Вера смеялась, потому что Роман спал на крыльце с открытым ртом и туда чуть не залетела муха.
— Папка ловит мух, — заливалась она. — И чего они не могут спокойно пролететь мимо его рта?
Со двора доносилось пение сверчков, что-то шуршало в траве, возможно, одна из коз. Видели ли они, что произошло?
Немного позже тетя Тасси принесла мне поднос с тарелкой каллаллу[4] и булочкой. Я сказала, что ничего не хочу. Она поставила поднос на маленький столик и присела на край кровати.
— Селия, тебе нужно что-нибудь съесть.
Я плотнее натянула простыню.