Он открыл дверь в холодный, унылый дом. Внезапно он словно увидел вспышку, и сияющее лицо молодой француженки на мгновение осветило темный лабиринт его мыслей.
— Подождите меня, я скоро.
Такси остановилось у главного входа в больницу. Жюльет решительно направилась к стеклянным дверям. Такая ли уж из нее хорошая актриса? Вот сейчас это и выяснится. Если хорошая, то она добудет адрес Сэма Гэллоуэя. Мерил Стрип в расцвете славы сумела бы это сделать. Разумеется, она не Мерил Стрип, но, кажется, немного влюблена, и это обязательно поможет.
Жюльет посмотрела на часы, перевела дыхание и ворвалась в холл больницы, как выпущенное из пушки ядро. Направляясь к регистрационной стойке, она высоко подняла подбородок, выпрямила спину и отбросила волосы назад. В одно мгновение она напустила на себя чопорный и высокомерный вид. Над выражением лица, с которым она приближалась к дежурной, обычно работают с рождения. В противном случае оно удается только очень хорошим актрисам.
— Здравствуйте. Я хотела бы видеть Сэма Гэллоуэя, — сказала она подчеркнуто вежливым, но в то же время холодным тоном.
Дежурная взглянула на расписание и сказала то, что и так прекрасно знала:
— К сожалению, доктор Гэллоуэй ушел три часа назад.
— Это крайне досадно, — недовольно произнесла Жюльет. — У нас была назначена встреча.
Она достала мобильный телефон и сделала вид, что набирает номер.
— Его мобильный отключен! — воскликнула она. Порывшись в сумке, она вытащила пачку каких-то бумаг (это были театральные программки) и стала ими размахивать под носом у дежурной так, чтобы она не могла их рассмотреть.
— Эти контракты не будут подписаны вовремя! — в отчаянии воскликнула она, стараясь, чтобы в ее голосе прозвучала настоящая паника.
— С этим нельзя подождать?
— Нет! Это срочно! Завтра утром их уже нужно отдать.
— Это так важно?
— Вы даже не представляете насколько!..
Дежурная нахмурилась, теперь она выглядела озабоченной и в то же время заинтересованной. Жюльет поняла — она почти у цели. Она подошла еще ближе и доверительно сказала:
— Разрешите представиться: Жюльет Бомон, адвокат…
Сэм развел огонь в камине. В Нью-Йорке часто шел снег, но метель все усиливалась, ветер не унимался, и казалось, что температура на улице ниже, чем на самом деле. В доме становилось теплее. Сэм снял пальто и шарф, взъерошил волосы.
Гостиная была самой уютной комнатой в доме — может быть, потому, что тут было большое окно-эркер, выходившее прямо на улицу. Комната была обставлена самой разной мебелью, но выглядело это очень мило. В углу старый проигрыватель соседствовал с роялем 1930-х годов, приобретенным на церковной распродаже. У рояля стоял старый кожаный диван.