Одна деталь могла вызвать недоумение случайного гостя — на стенах висели пустые рамы. Сэм убрал все фотографии и картины Федерики. Остались только рамы, и это выглядело странно и загадочно. Сэм пробежался пальцами по корешкам виниловых пластинок, купленных за бесценок на распродажах: Билл Эванс, Дюк Эллингтон, Оскар Петерсон… Голос Жюльет все еще звучал у него в ушах, и он выбрал нежную композицию «You Are So Beautiful to Me»[10] в исполнении раннего Джо Кокера.
Сэм поставил пластинку на проигрыватель, рухнул на диван и закрыл глаза. Он так устал, что не сможет сейчас заснуть. В последнее время ему настолько редко удавалось поспать, что он даже не пытался лечь в постель, на свежие прохладные простыни. Просто устраивался на диване — или на кровати в комнате отдыха, если дежурил в больнице, — и несколько часов, остававшихся до рассвета, дрейфовал где-то между сном и явью. Новый день начинался, а ему так и не удалось как следует отдохнуть.
Обрывки воспоминаний о прошедшем вечере кружили в его сознании в такт музыке, но усталость мешала думать. Гордиться ли собой за то, что он поступил разумно? Или, наоборот, проклинать себя за то, что все испортил? Задавая себе эти вопросы, Сэм вспоминал об отце Хатуэе, священнике, которого он знал в детстве, в Бед-Стае. Отец Хатуэй удержал Сэма и нескольких его приятелей от глупостей, которые они едва не совершили. Помешал им стать настоящими преступниками. Прекрасно зная человеческую природу, он говорил: «Человек не может устоять перед искушением, поэтому он должен его избегать».
Внезапно Джо Кокер поперхнулся, словно весь дом, а вместе с ним и проигрыватель слегка тряхнуло. Сэм открыл глаза. Вокруг было темно.
Сэм подошел к щитку с пробками, но остановился, подумав, что, возможно, авария случилась на электростанции. Он отодвинул занавеску и выглянул в окно. Манхэттен был освещен только фарами проезжавших автомобилей и сверкающим снегом.
Сэм зажег свечи, подкинул полено в камин. Потом стал чистить стеклянную крышу эркера, чтобы она не проломилась под тяжестью снега, облитого ледяной глазурью. Вдруг яркий луч света скользнул по потолку гостиной. Сэм выглянул в окно. Снег на улице сверкал еще ярче, чем пять минут назад. В начале переулка Вашингтон-мьюус стояло такси, из которого только что вышел пассажир.
Это была женщина.
Она неуверенно шла вперед, оставляя глубокие следы, которые тут же заносило снегом.
Жюльет дрожала от холода и страха. Ее сердце отчаянно колотилось. Вокруг было темно, номера домов были еле видны. Ей казалось, что она заблудилась, и тогда она положилась на свою интуицию.