— Кто посмел? — нарушил тишину змеиный шепот. — Кто? Кто посмел?
Гостья не ответила. Протянув руку, она вывела на тканой поверхности знак из трех исходящих из одной точки линий, которые сразу же замерцали холодным зеленоватым светом. Вопрошающий шепот захлебнулся и стих, как затухает залитый водой костер. Полог раскрылся, и загадочная посетительница юркнула внутрь вещунского шатра.
Разгромленный двор кишмя кишел народом. Ратников набежало — не протолкнуться. Уж не знаю, чего им там Фейн наплел, но Драконья свора была на месте впереди отряда городской стражи. Михай Димитру прохаживался с деловым видом, отдавая приказы и время от времени косясь в сторону конных носилок, которые должны были транспортировать в замок тело его господаря. Запрокинутое лицо Влада в свете луны казалось отлитым из серебра. Мне пообещали, что с ним все будет хорошо, мне пообещали… Всхлипнув, я присела у забора на корточки и уставилась в пространство невидящим взглядом. По лицу текли слезы, но сил смахнуть их уже не было.
— Ты чего ревешь? — примостился рядышком Фейн, теперь щеголявший в коричневом казенном плаще. Что еще он успел стащить под шумок, мне даже и думать не хотелось.
Я всхлипнула:
— Стешу жалко-о-о!
Я как наяву увидала ее, взлохмаченную и раскрасневшуюся, сбегающую по смородиновому крутояру, вспомнила лукавый взгляд васильковых глаз, задорный смех, наши немудреные девичьи развлечения в той, прошлой жизни, и разревелась пуще прежнего.
— Плакса. — Свой вывод атаман подкрепил дружескими объятиями. — От всего-то у вас, девок, глаза на мокром месте. А убиваться, если по уму рассудить, и нечего — ты-то жива-здорова. Считай, чудом под раздачу не попали.
Он гладил мои волосы, шептал все эти благоглупости таким уверенным тоном, что я пихнула вовкудлака в теплый бок:
— Она же молодая совсем была, вся жизнь впереди… А посмотри, как оно сталось!
Стражники как раз выносили на двор тела, укладывали их рядком, прикрывали неподвижные лица рогожками. От рутинной привычности их действий меня пробрал озноб.
— Да какая же это жизнь, — продолжал атаман, покрепче обхватив мои плечи, — приживалкой при разбойниках? Она-то мечтала ведьмину силу взять, мужиками командовать, потому под Щуру и стелилась. А конец у нее — что так, что эдак — один был, скорбный. Под забором бы померла лет эдак через пяток — у таких шмар век недолог.
— Скотина ты, Фейн! — с чувством припечатала я, вскочив на ноги. — Она тебя любила, а ты…
— Не знаю я никакой любви, — легко ответил разбойник. — Да и у тебя, как погляжу, с этим делом не особо. Жених-то твой соколом прилетел, только я сказал, что ты господаря ухайдокала, а ты ему и полсловечка не сказала.