— Ну вот, по ходу контакт пошел, — сказал я доставая из кармана ложку. Критически на нее посмотрел. Н-да, а ведь я ее давно не мыл. Как-то неудобно девушке предлагать. Плеснул в ложку немного из фляги, которую все еще держал в руках, одновременно вспоминая, где у меня был чистый платок. Вспомнил… Прицепил флягу на место, протер ложку вытащенным из кармана платком и воткнул ее в банку. Хвост держал крепко, банка даже не шелохнулась.
— Ирриана,[9] — улыбнулась девушка и начала орудовать ложкой с завидной скоростью. Н-да, пару слов из местного языка узнали, но намного легче от этого не стало. Отец Яков подошел к нам и присел рядом на корточки, тоже продолжая отдавать должное тушняку. Девчонке банки хватило минут на пять. Она тщательно выскребла оттуда остатки мяса и жира, облизала ложку и вернула мне. Жестянку же повертела перед глазами, понюхала, даже лизнула, потрогала пальцем острый край отогнутой крышки. В итоге попыталась пожать плечами, забыв про рану, и тихо вскрикнула от боли. И протянула банку мне, хвостом. Я забрал. Девушка вытерла внутреннюю часть наконечника о траву и спрятала хвост под одеяло. Потом прикрыла обнаженную ногу и вопросительно уставилась на меня. И выдала достаточно длинную фразу. Н-да, ни слова не понял.
— I don't understand. What do you want? Can we help you? — попробовал я для разнообразия на английском. Помотала головой отрицательно и опять зарядила фразу с вопросительными интонациями, еще длиннее предыдущей, причем явно на другом языке. Если в первый раз преобладали шипящие и рычащие звуки, причем слова были достаточно короткие и отрывистые, то теперь речь шла с певучими интонациями, а выделить отдельные слова почти не удавалось, паузы девушка делала только после цельных фраз. Я пожал плечами и беспомощно посмотрел на отца Якова. Тот повторил мой жест:
— Ни одного слова не понял. Даже не напоминает ничего. Наверное, жестами придется общаться.
Девушка расстроено замолчала. Внезапно хлопнула себя ладошкой по лбу, как будто вспомнила что-то, открыла рот и резка осеклась. Сердито помотала головой и задумалась. Потом решительно огляделась вокруг, дернула меня за рукав и ткнула пальцем в фургон, около которого мы сидели. Еще раз дернула и еще раз ткнула.
— Фургон, — сказал я. — Эта вещь называется фургон.
Девчонка опять дернула меня за рукав, как будто таща в сторону повозки. Я пожал плечами. Ее мордашка приняла сердитое выражение, и она задумчиво почесала в затылке. Потом вдруг всерьез задумалась, как будто чего-то вспоминая.
— Vectabulum… Subvectabulum… Ibi…