— Честно?
— Угу. Но ты глянь на себя. На ногах не держишься, рука поцарапана, бровь кривая.
Ник, забыв о ссадине, схватился за лицо. Он знал, что однажды в детстве упал с качелей и рассек бровь. Срослась она криво.
— Не, ну и скучно же с ним, — брезгливо поморщился один из Роминых друзей. — Ром, может, пойдем?
— Хорош нянчиться. Айда мяч пинать, — приказал Рома.
Ник невольно встрепенулся и откинул со лба светлые волосы. От этого неосторожного движения рука засаднила.
— Можно я с вами? — тихо попросил он.
— Кишка тонка, — ухмыльнулся Рома. — Ты че, еще не понял?
Ник едва успел увернуться от затрещины.
— Проваливай! — крикнул Рома; его вспотевшее от жары лицо пошло красными пятнами. — Сам ты — слабак, мать у тебя ненормальная, вечно боится, что с ее ненаглядным сыночком что-то случится, а отца вообще нет. Катись отсюда!
Ник хотел что-то возразить, но предательские слезы защипали глаза. Развернувшись, он со всех ног кинулся прочь. Может, кому-то его существование казалось слишком уютным и спокойным! Мама Альбина щедро давала деньги на карманные расходы, покупала машинки для коллекции… но она же делала жизнь Ника невыносимой, запрещая все на свете.
Ник спрятался возле стены дома за разросшимся кустом шиповника. Рука болела, ладно хоть кровь перестала капать. Царапину можно прикрыть рукавом, а вот разорванную рубашку не скроешь. Грозил трехдневный домашний арест, пока мама Альбина не убедится, что рана неопасна.
Тут Ник услышал за спиной шум и резко обернулся. По водосточной трубе сползал незнакомый мальчишка. Худое лицо, растрепанные русые волосы и какие-то блеклые глаза. Оказавшись на уровне второго этажа, он отпустил руки и спрыгнул прямо в лужу. На Ника полетели грязные брызги.
— Ты что? — отскочил Ник.
— Ничего, — присев на корточки, мальчишка принялся рыться в своем рюкзаке, таком же стареньком и перепачканном, как и вся его одежда. — Чего тут встал? Не видишь — тут люди по трубам лазают.
— Ты специально меня забрызгал!
— Вот делать-то больше нечего! Давай, топай отсюда.
— Куда? — оторопел Ник.
— Ты меня не зли. Топай куда подальше.
Ник что-то прошептал.
— Чего-чего?
— Я сказал, что не хочу никуда уходить, — повторил Ник немного громче. Он чувствовал себя невероятно несчастным.
— Чего? — Мальчишка, наконец, перестал рыться в рюкзаке и встал на ноги. Ростом он оказался сантиметров на пять ниже Ника. — Чего ты мне указывать вздумал? Говоришь шепотом, выглядишь будто маменькин сынок. Такого точно никто слушать не станет.
Ник невольно посмотрел на свою одежду. Конечно, весь вид портил разодранный рукав, но в остальном все нормально: ботинки с белыми носочками, черные шорты, отглаженная рубашка, из кармана торчит платочек.