Нет, твердил разум. Он может овладеть тобой — и уже делает это, если быть честной до конца, — но у него нет права на тебя без твоего согласия. Он по-прежнему не доверяет тебе, осуждает и потому не может ждать твоего снисхождения и добровольной сдачи.
Пат попыталась подняться, но расстегнутая одежда затрудняла движения.
— Пусти меня, — настаивала девушка, — это зашло слишком далеко.
Ладонь Рона гладила ее щеку.
— О нет, моя дорогая. Совсем не так далеко.
Она бросила на него злобный взгляд.
— Я буду ненавидеть тебя за это.
— Ты так только говоришь, но, судя по глазам, все обстоит иначе. Стоит мне отойти, и ты сама станешь умолять заняться с тобой любовью.
— Никогда, — поклялась Пат, но где-то в глубине чувствовала, что подобное весьма вероятно.
Она и так позволила ему делать с собой то, чего, как ей казалось, никогда не допустит снова. Неужели осталось сделать последний шаг и позволить ему полностью овладеть ею?
Позволить… разрешить… согласиться… Господи, да она уже сделала это, приняв его приглашение. Разве можно расценить этот шаг иначе? Патрисия не могла и представить, что способна на такое, но была бессильна совладать с собой и прекратить эту сладостную пытку. Она уже и сама не знала, действительно ли ей хочется остановить эти часы вне времени.
Пат сжала зубы, пытаясь подавить стон, готовый вырваться у нее, и отвела глаза в сторону, чтобы не смотреть на Рона. Она не доставит ему удовольствия.
Наивная, неискушенная девушка. Откуда ей было знать, какую радость мужчине приносит не только собственное, но и доставленное женщине удовольствие.
В следующий момент он и сделал то, от чего вожделенный стон сладострастия вырывается у любовников еще со времен Адама и Евы.
— Что это было? — задыхаясь, спросила Патрисия через некоторое время, все еще едва шевеля языком от охватившего ее трепета.
На лице маэстро появилась ироничная усмешка:
— Это называется прикосновение Трубадура.
— Мне все равно, как это называется. Где ты этому научился?
— Я много читаю, — последовал его самодовольный ответ. — Следует понимать, что тебе это понравилось?
— Ничего подобного, — яростно замотала головой невеста.
— Тогда ты не захочешь, чтобы я повторил это?
— Нет… да… о, пожалуйста… — почти умоляла Пат, и уже, казалось, ничто не могло остановить ее. Несмотря на все опасения недотроги, жених все-таки заставил желать его. Как ни старалась она уговорить себя, что ей ненавистны вызванные им чувства, слова сами вырвались из уст: — Да, милый, да!
Рон быстро разделся.
— Трубадуры знали, как это делается, — сказал он, приближаясь к ложу. — Ни одна средневековая красавица не могла устоять перед искусством менестреля. А уж в наше-то время…