— Джентльмены, если мы будем брать только половину обычной стоимости и предоставим бесплатный проезд всем инвалидам и пожилым людям, всем детям до восьми лет… с полной страховкой… при соблюдении всех прекрасных правил, которые по справедливости должны соблюдаться при эксплуатации коммерческого транспорта в наши более беспокойные времена… при наличии профессиональных шоферов, полностью сознающих свою ответственность, богобоязненных людей, набранных из нашей среды… учитывая амортизацию, стоимость гаража, ремонта, бензина, билетов и всего остального и полагая, что три дня коммерческих операций дадут нам лишь пятьдесят процентов заполнения… Фонд получит сорок процентов чистой прибыли и возможность всем угодить.
Мейкпис Уотермастер задает вопросы. Остальные либо переели, либо недоели и потому молчат.
— И вы, значит, купили его? — говорит Мейкпис.
— Да, сэр.
— Но вы же несовершеннолетние, во всяком случае половина из вас.
— Мы воспользовались посредником, сэр. Это превосходный адвокат из нашего округа, который по скромности желает остаться анонимным.
Ответ Рика вызывает редкую улыбку на неправдоподобно тонких губах сэра Мейкписа Уотермастера.
— Вот уж никогда не встречал адвоката, которому хотелось бы остаться анонимным, — говорит он.
Перси Лофт, насупясь, уставился рассеянным взором в стену.
— И где же он сейчас? — продолжает сэр Мейкпис.
— Что именно, сэр?
— Автобус, мальчик.
— Его красят, — говорит Рик. — Он будет зеленый, с золотыми буквами.
— И с чьего же разрешения вы приступили к осуществлению этого проекта? — спрашивает Уотермастер.
— Мы попросили мисс Дороти перерезать ленточку, сэр Мейкпис. И уже составили пригласительные билеты.
— Да кто вам разрешил? Мистер Филпотт? Или дьякон? Или Комиссия? Или я? Истратить девятьсот восемь фунтов из Фонда, из этих крох, предназначенных для вдов, на покупку автобуса!
— Мы хотели удивить всех, сэр Мейкпис. Мы хотели преуспеть. А если распустить заранее слух, чтоб пошли разговоры по городу, тогда из новости весь воздух выпустишь. А так о «Компании общественного вспомоществования» узнает ничего не подозревающий мир.
Теперь Мейкпис, по словам Сида, начинает играть в кошки-мышки.
— А где книги?
— Книги, сэр? Я знаю только одну книгу…
— Твои записи, мальчик. Цифры. Ты же сам вел всю бухгалтерию, как мы слышали.
— Дайте мне неделю, сэр Мейкпис, и я вам отчитаюсь в каждом пенни.
— Это не называется вести бухгалтерию. Это называется сочинять. Неужели ты ничему не научился у твоего отца, мальчик?
— Прямоте, сэр. Смирению перед Иисусом.
— Сколько же ты истратил?