- Положено, значит
берите! – отрезала она. И насильно всунув сдачу в руку продолжавшего
отказываться пассажира, с чувством исполненного долга удалилась на свое место.
Мужчина растерянно
посмотрел на новенькие пять копеек 1988 года, не зная, что теперь с ними
делать. Заметив, что старушки поднялись, чтобы выйти на площади, около которой
была церковь, он подошел к ним и попросил:
- Тогда уж поставьте,
пожалуйста, на них свечку, что ли…
Одна из старушек с
доброй улыбкой взяла пятак, а другая строго спросила:
- Как звать-то?
- Кого? – не понял
мужчина.
- Ну, вас или того,
за кого ее ставить!
- А-а… Василий
Иванович! - понимающе кивнул мужчина и на всякий случай добавил: - Голубев.
- Для Господа Бога
достаточно и одного имени! – заметила строгая старушка и деловито уточнила: - О
здравии или упокоении?
- Зачем за упокой?
Конечно, о здравии! - испугался мужчина и просительно улыбнулся: - И… если
можно, еще - на удачу!
- Это не скачки на
ипподроме, чтобы на что-то ставить! – с укором начала стыдить его строгая
старушка, но та, что добрее, успокаивающе шепнула:
- Поставим-поставим…
Не сомневайтесь – Господь поможет!
Трогательно помогая
одна другой, старушки спустились по ступенькам. А Василию Ивановичу Голубеву
еще нужно было ехать две остановки до вокзала, где, как можно скорее
выскакивать из автобуса, и снова бежать, чтобы успеть на первую электричку…
2
Василий Иванович никак не мог согласиться
с этим…
Прислонившись к
холодному стеклу едва протапливаемого вагона, Василий Иванович снова прикрыл
глаза и, прикрывая ладонью рот, сладко зевнул. Больше всего в жизни он не любил
ранних подъемов и больших скоплений народа, когда, как говорится, яблоку негде упасть.
Поэтому рыбалки и футбол на стадионах были не для него. Нет худа без добра –
из-за больного сердца не пришлось служить и в армии, с ее многолюдной казармой
и ежедневным криком дневального ни свет ни заря: «Рота, подъем!»
Но вот ведь порой как
бывает в жизни: уже скоро год, как эти две самые ненавистные вещи раз в неделю
становились для него самой большой, долгожданной радостью. Да что радостью –
настоящим праздником!
Все дело было в том,
что каждое воскресенье Василий Иванович ездил в Москву, в клуб нумизматов.
Василий Иванович
достал из нагрудного кармана листок бумаги, в котором с вечера записал, что
нужно сделать сегодня, и принялся изучать его. В нем было всего три записи.
Первая гласила: «Передать д.Т. – А.Т.»