- Да ты что,
парень, - с деланной обидой - мол, разве такими вещами шутят - возмутился
Славко. - Разве моя одежонка - ровня твоей?
Он поднял
руки, разглядывая свои рукава, затем покосился на обувь и, как бы оценивающе осмотрев
сам себя со стороны, вздохнул:
- Конечно,
носить ее еще можно… Но все же - это одни лапти, заячий треух да овчинка дыра
на дыре. А у тебя – одной только шубе цены, небось, нет!
- Жизнь
дороже! – вздохнул Звенислав и принялся уговаривать: - Ну, Славко! Тебя тут все
знают, никто не обидит. И читать-писать ты не умеешь! А от половца, сам
говоришь, тебе ничего не стоит убежать!
Славко
посмотрел на него, потом, словно невзначай, на дорогу, и, делая вид, что
сдается, задумался вслух:
- Прямо даже
не знаю, что мне с тобой делать!.. И правда, выручить, что ли?
- Выручи,
выручи! – умоляюще задергал его за рукав Звенислав.
Неожиданно то
ли вдали, то ли вблизи - отроки так увлеклись разговором, что даже и не поняли
сразу, где именно - послышался какой-то шум, и уже оба они разом в испуге
уставились на дорогу.
- Ну, так что?
– торопя, простонал Звенислав.
- Ладно! -
торопясь, согласился Славко. - Давай!
Купеческий сын
тут же обрадовано принялся снимать с себя всю одежду и протягивать Славке:
- Вот тебе моя
шуба! Вот – сапожки! Ну, что ты стоишь, раздевайся!
Славко, держа
в руках теплую мягкую одежду, немного помялся и смущенно сказал:
- Так у меня…
ведь это… под армяком и нет ничего!
- Как это -
ничего?! – в ужасе переспросил Звенислав.
- А вот так! –
Славко отвязал плетку и, распахнув полы полушубка, показал голый живот. -
Половцы да княжеские тиуны все до нитки обобрали… Спасибо, хоть это оставили!
Звенислав
ошеломленно – да как же ты ходишь так зимой - покачал головой и робко спросил:
- Ну, тогда я
хоть исподнюю рубаху с себя снимать не буду! Ладно?
- Да что я
тебе: тиун или половец? – возмутился Славко и благодушно махнул рукой: -
Оставляй!
Он надел на
себя теплые порты, шубу…
И дальше обмен
пошел уже без остановок.
Только и
слышалось радостное – Звенислава:
- Вот тебе еще
– шапка соболья, совсем новая!
И в ответ
голос, тоже увлекшегося обменом, Славки:
- А вот тебе
мой заячий треух… Совсем старый!
Отроки, дивясь
незнакомой для себя одежде, помогли друг другу одеться в шубу и овчину, обуться
в лапти и сапоги.
- Хор-рошо!
Тепло! – закончив со всем этим, притопнул ногой Славко.
- Хорошо! Не
страшно! – вторя ему, заплясал рядом Звенислав.
- Правильно! –
поглядев на него, одобрил Славко. - Ты бегай, бегай быстрее! А то замерзнешь с
непривычки, отца дожидаючись!
- До лета
тогда бегать придется, - упавшим голосом, чуть слышно прошептал Звенислав и уже
громко добавил: - Я и так бегаю! Слушай! И как ты во всем этом ходил? –
недоумевая, покачал он головой. – Коротко, тонко… А дыры на полушубке? Это ж не
дыры – проруби!