С высоты борта Фортунату было хорошо видно, как моряк вразвалку подошел к
человеку в плаще и стал расспрашивать его. Как тот, отвечая, показал рукой в
море, на юг...
Медленно, ох, как медленно посланный возвратился к «Тени молнии» и
прокричал:
- В Селевкию на Оронте!
Это было им более, чем по пути!
- Послушай, Гилар! - облизнул пересохшие губы Марцелл и, забывая все, что
только что говорил капитану, сказал: - Возьми этого старика. Даже, если у него
нет денег!
- А что же тогда остальные? - вкрадчиво спросил Гилар. - Они ведь могут
из зависти, что мы взяли только его, донести на нас!
- Так, значит, возьми и их!.. Но чтобы этот старик непременно был на
нашем судне! Слышишь? Сейчас! Немедленно!!
... В трюме Криспу было не менее интересно, чем наверху. Он узнал, что
комната, в которой они будут жить с отцом, называется каютой, а весь корабль
обшит свинцовыми пластинами.
- Отец! Знаешь, что я там уви... - закричал он, выскакивая на палубу, и,
так же, как Фортунат несколькими минутами раньше, застыл, не в силах произнести
ни слова. По ступенькам трапа, придерживая рукой полу длинного плаща, на их
корабль поднимался... отец Нектарий!
3
Все
было ясно: отец нанял себе шпиона…
Над Эгейским морем шел дождь.
Ветер, пригнавший непогоду, порывами налетал на курьерское судно. Парус
то выгибался дугой, словно стремясь сорваться с реи и помчаться вслед за
низкими тучами, то бессильно болтался, отяжелев от воды. В конце концов,
капитан приказал матросам убрать его, и за весла взялись гребцы. Под мерные
хлопки задававшего ритм келевста[5],
они принялись за свою нелегкую работу.
Прошло больше суток, как «Тень молнии», принеся в жертву Нептуну амфору с
вином, вышла в открытое море, а Криспу до сих пор не удалось поговорить с отцом
Нектарием.
Когда он увидел его на судне, то сразу бросился к нему. Но добежать до
пресвитера ему не удалось. На полпути между ними вырос Марцелл. Ни разу в жизни
Крисп не видел отца таким…
- А ну, стой! – больно схватил он за руку сына и, свистящим от злобы
шепотом, предупредил: - Я запрещаю тебе подходить к этому… - отец даже не смог
сразу найти подходящее слово. – Этому смутьяну! Узнаю – прикажу заковать его и
держать в трюме до того самого дня, который ты так хотел выдать ему!
После этого Марцелл разрешил капитану принять на борт попутчиков и велел
выделить в его распоряжение одного из самых расторопных членов экипажа. Гилар
понимающе кивнул, на судно поднялись обрадованные люди, а к Марцеллу подбежал
бойкий киликиец. Это был худощавый юноша, чернявый и смуглый, как все
малоазийцы, всего на год-другой старше Криспа.