- Юнга Максим! – уродуя латынь варварским акцентом, отрапортовал он и
впился глазами в начальника над самим капитаном!
Марцелл придирчиво осмотрел юношу и, насколько знал своего отца Крисп,
остался доволен.
- Чем ты занят на судне? – строго спросил он.
- Уборкой палубы, слежу чтобы в чане всегда была чистая питьевая вода, -
принялся перечислять юнга. – И еще смотрю с мачты на море, нет ли пиратов…
- Какие теперь пираты! – усмехнулся Марцелл. - Это раньше они были, как
правило, а теперь, как исключение! Хочешь заработать? – спросил он, показывая
серебряную монету.
Никогда Крисп не встречал в людях такой жадности к деньгам.
Глаза юнги вспыхнули, он облизнулся и всем телом подался вперед, в
готовности выполнить любую команду.
Однако Марцелл зажал монету в кулаке и кивнул на келевста, подгонявшего
плетью нерадивых гребцов:
- А получить десяток-другой ударов?
Юнга, не сводя глаз с кулака, отрицательно затряс головой.
- Тогда, если хочешь получить денарий и не быть битым, - понижая голос,
продолжил отец, - слушай меня внимательно…
Что именно поручил он юнге, Крисп разобрать не смог. Но вскоре и так все
стало ясно. Едва отойдя от Марцелла, юнга сразу начал следить за отцом
Нектарием. Он то и дело проходил мимо него или заговаривал с кем-нибудь
поблизости, беспрестанно поглядывая в сторону пресвитера, а после и вовсе
забрался в марсовую бочку на рее, откуда весь корабль был, как на ладони.
Все было ясно: отец нанял себе шпиона, чтобы знать о каждом шаге
ненавистного ему врага. И он не ошибся в выборе. Юнга отрабатывал обещанную
награду так старательно, что лишал Криспа всякой надежды поговорить с
пресвитером. А ему так важно было сказать отцу Нектарию, что отец знает все и
посоветовать бежать, когда тот отправится в ближайшем порту относить эдикт
императора наместнику провинции.
Но шел час за часом. Марцелл почти не уходил с кормы корабля. Даже когда
он ненадолго спускался в каюту, на палубе оставались его глаза и уши – юнга
Максим, для которого, казалось, не существовало ни сна, ни усталости…
И Крисп стоял на капитанском помосте, делая вид, что смотрит в морскую
даль, как настоящий наварх[6],
а на самом деле искоса наблюдая за отцом Нектарием, который, вместе с
остальными попутчиками, прятался от дождя под навесом, на носу корабля.
Всего каких-то два десятка шагов разделяло их, но запрет отца и зоркий
взгляд юнги делали это расстояние большим, чем до невидимого берега.
Несколько раз Криспу удалось встретиться глазами с отцом Нектарием. Тогда
он отчаянным взглядом показывал на прикрытые кожаным пологом лавки гребцов, где
можно было переговорить накоротке, пока юнга спустится с реи. Но пресвитер или
не понимал его, или делал вид, что не понимает – всякий раз он лишь приветливо
улыбался и чуть приметно делал рукой благословляющий знак.