Было странно находиться в городе, особенно ночью.
Уличные огни оживленно загорались над нами, и толпа становилась все громче с наступлением сумерек.
— Не смотри сейчас, — наклонившись, прошептал Джей, — но парень в четверти оборота от нас оценивающе разглядывает тебя.
Я немедленно посмотрела, и Джей исступленно выдохнул. Как забавно… парень действительно смотрел на меня.
Пусть и покрасневшими глазами. Он кивнул в мою сторону, и мне пришлось подавить абсурдно девичий смешок, когда я отвернулась. Отвлечения ради я стала играть прядью своих грязно-пшеничных волос.
— Тебе следует поговорить с ним, — сказал Джей.
— Ни за что.
— Почему?
— Он под кайфом, — прошептала я.
— Ты этого не знаешь.
Но я знала.
Цвета чьих-либо эмоций смазывались, когда их тела были под воздействием.
Тот парень был расплывчатым в наивысшей степени.
Видя эмоции, в спектре цветов, я располагала возможностью ощущать людские чувства, их ауры.
Я обладала этим даром с самого рождения.
Цветовой спектр был сложен, как и эмоции, с оттенками цветов, обозначающими разные вещи.
В упрощении, позитивные эмоции всегда были цветами, находящимися в диапазоне от ярких до пастельных.
Отрицательные эмоции являли собой оттенки черного, за несколькими исключениями.
Зависть была зеленой. Гордость — пурпурной. А похоть была красной.
Этот цвет был одним из популярных. Меня завораживало то, как оттенки перемещались и изменялись — иногда медленно, а иногда со стремительной скоростью.
Я старалась поменьше обращать внимание и не смотреть на людей слишком пристально; подобное, казалось, было бы вторжением в их личное пространство. Никто не знал о том, что я могла делать — даже Джей и моя приемная мать Пэтти. Очередь в клуб продвигалась медленно. Одернув юбку в очередной раз, я посмотрела вниз, чтобы оценить приличие ее длины. Все хорошо, Анна.
По крайней мере, наступили те дни, когда мои ноги обзавелись хоть какими-то мышцами, вместо того, чтобы выглядеть, словно пара зубочисток.
И хотя я выросла на кличках, вроде «Худышка» или «Ходули», я была не слишком поглощена своей фигурой или ее недостатками.
Увеличивающие объем бюстгальтеры, являли собой очень полезное изобретение, и я была вполне удовлетворена двумя небольшими выпуклостями, которые должны были считаться моим полноценным бюстом.
После того, как пять недель назад я прочитала, что тело — это храм нашей души, бег стал моим любимым занятием в свободное время.
Хочешь, чтобы храм был здоровым: будь начеку.
Когда мы продвинулись еще на несколько шагов, Джей потер руки.
— Знаешь, — сказал он, — возможно я мог бы достать нам выпивку, когда мы попадем внутрь.