- А никак, — пожал плечами Драбек. — Мы два месяца назад развелись.
- И неудивительно! — вставила Или-младшая и, повернувшись к матери, добавила: — Между прочим, мне математичка замечание влепила, так что ты должна подписать дневник.
- Почему это я, а не отец?
- Я, как математик, из принципа не подписываю замечания от учительниц-математичек! — вскричал возмущённо Режё. — Всё что угодно, только не это!
Илона поцеловала мужа.
- Не переживай. Все подарки, которые вы спрятали, я уже нашла. Плохо прячете. Спасибо, подарки очень хорошие. Привет! — Она поцеловала дочь. — Оставь дневник на столе, я потом, как вернусь, подпишу. Завтра, Илонка, надень обязательно блузку и юбку. На вечере декламировать стихи положено в приличной одежде. И повтори стихотворение ещё раз, вдруг что забыла.
- Я думала, ты хоть послушаешь меня… — горестно ответила Или.
- Я тоже так думала. Но сама видишь. Пока.
Они ушли, захлопнув дверь.
- Если бы я сейчас заново начинал жизнь, женился бы только на дворничихе, — сказал Режё. — Она всегда дома сидит.
Или попыталась достать кастрюльку из-под груды грязной посуды в мойке, но тут какая-то ещё одна маленькая тарелочка выскользнула у неё из рук и приземлилась уже на каменном полу кухни.
- Будешь сегодня ещё что-нибудь бить? Или можно уже начинать жарить мясо? — поинтересовался отец.
- Давай жарь, — согласилась Или и, демонстративно заложив руки за спину, уселась на табуретку. — Вы с мамой никогда не собирались развестись?
- Может быть, тебе это покажется странным, но я полюбил твою мамочку с первого мига. И прошли мы уже через всякое. Ссорились тоже. Один раз она даже дала мне пощёчину. Замечу, совершенно справедливо. За то, что я забыл тебя в коляске в обувном магазине. Тебе тогда годик был. Но представить себя с какой-то другой женщиной у меня что-то не получается.
- Действительно, странно! — согласилась Или. — В наше-то время!…
Яркий свет прожектора, установленного на оперативном «газике», освещал лежавшее на взрытой земле женское тело. Чуть поодаль, на краю поляны, стояло ещё несколько милицейских автомобилей и машина «скорой помощи». Вокруг суетилось множество людей. Рассекая кромешную тьму, полыхали молнии фотовспышек — это работал фотограф.
Илона направилась к трупу.
- Свидетели, обнаружившие убитую, находятся в поликлинике, — подскочил к ней с докладом лейтенант Коша. Он был без милицейской фуражки, насквозь промокший.
- Спасибо.
Илона опустилась на корточки возле трупа. Милиционер приподнял кусок целлофановой плёнки, которым было прикрыто лицо убитой. Илона, едва взглянув на него, непроизвольно отпрянула. За её плечами было уже много лет работы сотрудником уголовного розыска, но такое зрелище может потрясти кого угодно. Лицо убитой было не просто размозжено, но превращено в кашицеобразную массу. Белокурые волосы перепачканы кровью, землёй. На женщине джинсовая куртка, такие же брюки и короткие замшевые сапожки.