— Вы не можете сказать, когда он вернется?
— Думаю, что не скоро. Он ушел в гостиницу «Москва» повидаться с товарищем.
— А с кем именно, вы случайно не знаете?
— Знаю, с Николаем Михайловым. Воевали вместе. А вы, очевидно, тоже его фронтовой товарищ?
Афонии улыбнулся. Просто удивительно, как все, с кем бы он ни встречался, безошибочно угадывают в нем недавнего фронтовика.
— Нет, Александр Петрович меня не знает, — сказал оп. — Я действительно фронтовик, вы угадали. И мне очень, просто до зарезу, нужен товарищ Лозовой. Давно он ушел?
— С полчаса.
— А больше он никуда не собирался пойти?
— Кажется, никуда.
— В таком случае разрешите мне подождать его. Я думаю, что он скоро вернется.
Женщина с удивлением взглянула на Афонина.
— Пожалуйста, войдите! — сказала она. — Но я не думаю, чтобы он скоро вернулся. Фронтовые друзья…
— Видите ли в чем дело, — сказал Афонин. — Я точно знаю, что Александр Петрович не застанет Михайлова.
— Вы у него были?
— Нет, но я знаю точно.
— Если так, то конечно. Вот сюда, пожалуйста!
Она провела гостя в чисто прибранную комнату и оставила его одного.
— Уж извините! — сказала она. — Но у меня обед на кухне…
— Не церемоньтесь со мной, — попросил Афонин.
Как он и предполагал, ожидать пришлось недолго. Лозовой явился через пятнадцать минут. Афонин слышал, как мать, открыл ему дверь, сказала о нем. Ответа он не расслышал.
Лозовой пошел в комнату быстрой походкой, высокий, по-военному подтянутый, не только не на костылях, как ожидал Афонин, но даже без палки. Видимо, протез был сделан хорошо, и Лозовой успел к нему привыкнуть. На вид ему было лет тридцать, может быть даже меньше. Молодое лицо старила глубокая морщина между бровями и седая прядь в густых каштановых волосах, зачесанных на косой пробор.
Афонин сразу понял, что его визит неприятен Лозовому. Было очевидно, что он сильно расстроен и не расположен беседовать с кем бы то ни было.
Первые же его слова подтвердили это.
— Простите меня… — начал он, но Афонин поспешно перебил его.
— Я всё понимаю, — сказал он. — Вас расстроило известие о смерти вашего друга. Но я явился к вам как раз по этому самому поводу.
— Кто вы такой?
Афонин протянул свое служебное удостоверение. Брови Лозового сдвинулись, и складка между ними стала еще глубже.
— Мне сказали в гостинице, что Николай Михайлов скоропостижно скончался.
— Вам сказали правду.
— Тогда при чем здесь вы?
— Мне нужно, даже необходимо поговорить с вами. Если разрешите, сядем вот тут.
— Ах да, конечно! Извините меня. Я совсем забыл о том, что вы стоите.
— Ничего! Мне это понятно.