— Это еще почему? — раздосадованно спросила она.
Маттиас повернулся к ней лицом.
— Потому что это слишком тяжело и неприятно. Ты с подобным никогда не сталкивалась. Нужно было прийти сюда одному, а потом тебе все пересказать.
Тора посмотрела на него свирепо.
— Я родила двоих детей, и сталкивалась с болью, кровью, плацентами, слизистыми пробками в шейке матки и бог знает с чем еще. Так что переживу. — Она скрестила руки на груди, отвернулась от него и вызывающе осведомилась: — Ты-то что знаешь обо всех этих кишках?
Маттиаса опыт Торы не впечатлил.
— Много чего. Но не в пример тебе не стану смаковать подробности.
Тора закатила глаза. Этот немец точно не «мешочек со смехом». Чем с ним разговаривать, лучше выяснить, о чем пишут «Свидетели Иеговы» в своем журнале «Сторожевая башня». Она успела прочитать половину статьи о дурном влиянии телевидения на молодежь, когда заметила, что к ним спешит человек в белом халате. Ему было около шестидесяти, на висках седина, очень загорелый. Он улыбался, и в уголках его глаз скапливались многочисленные морщинки. Тора подумала, что, вероятно, он много времени проводит на солнце. Мужчина остановился перед ними, Тора и Маттиас поднялись с кресел.
— Здравствуйте. — Он протянул руку. — Трауинн Хафстейнссон.
Тора и Маттиас также представились.
— Пройдемте ко мне, — сказал доктор по-английски для Маттиаса и открыл дверь в кабинет. — Простите за опоздание, — добавил он по-исландски, обращаясь к Торе.
— Ничего-ничего, — ответила она с улыбкой. — Так интересно пишут, что я бы и дольше подождала.
Доктор удивленно посмотрел на нее и на обложку журнала.
— Подождали бы чего? Страшного суда?
Они вошли в кабинет, в котором почти не было пустого пространства. Вдоль стен тянулись стеллажи, до отказа набитые папками, книгами и журналами всех размеров и видов; где только можно, стояли картотечные шкафы.
— Что ж… — Патологоанатом сел за стол, как бы подчеркивая, что официальная часть встречи началась. — Я полагаю, говорить будем по-английски.
Тора и Маттиас, заняв стулья напротив, кивнули.
Он продолжил:
— Это нам не помешает. Я получал докторскую степень в Америке, а вот по-немецки я последний раз говорил в школе на экзамене.
— Мы неплохо говорили с вами по телефону, так что английский подойдет, — сказал Маттиас. Тора спрятала улыбку, услышав его немецкий акцент.
— Прекрасно! — Доктор раскопал среди бумаг желтую пластиковую папку, положил ее перед собой, собираясь открыть, и виновато улыбнулся. — Я должен сначала извиниться, что мы так долго получали разрешение на передачу материалов вскрытия. В такого рода делах всегда много бюрократии, и не сразу понятно, как действовать в столь необычных обстоятельствах.