— Ну и что — бывал?
Ханссон кивнул:
— В четверг. За три дня до смерти.
— Точно?
— Одна из кассирш знает его в лицо.
— И что, он снял большие деньги?
— Я же сказал, этого они не могут сообщить. Но кассирша кивнула — улучила момент, когда директор отвернулся.
— Поговорим с прокурором, когда будет готов протокол свидетельских показаний. Мы должны заглянуть в его счета и понять, что происходит.
— Это кровавые деньги, — вставил Ларс Хердин.
Он был чернее тучи. Валландер испугался, как бы фермер опять не стал кидаться предметами.
— Вопросов остается много, — сказал он, — но один из них я хочу задать прямо сейчас. Откуда вы все это знаете? Вы же утверждаете, что Лёвгрен даже от жены скрывал свои тайны?
Ларс Хердин молча уставился в пол.
Курт Валландер посмотрел на Ханссона, но тот покачал головой.
— Вы должны ответить на этот вопрос. — Валландер снова повернулся к Хердину.
— Я никому ничего не должен, — буркнул тот. — Я их не убивал. По-вашему, я убил свою сестру?
Курт Валландер попробовал подобраться к вопросу с другого края:
— Сколько человек знает про эти деньги?
Ларс Хердин молчал.
— То, что вы скажете, останется в этой комнате.
Ларс Хердин смотрел в пол.
Инстинкт подсказывал Валландеру, что не надо на него нажимать.
— Слушай, принеси нам кофе, — сказал он Ханссону. — И может, булочку найдешь.
Ханссон удалился.
Ларс Хердин продолжал изучать рисунок на линолеуме. Валландер ждал.
Ханссон принес кофе, Ларс Хердин стал грызть черствую венскую слойку.
Курт Валландер решил, что можно предпринять еще одну попытку.
— Все равно когда-то же вам придется ответить на этот вопрос.
Ларс Хердин поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза:
— Еще когда они поженились, я знал, что Лёвгрен не тот, за кого себя выдает. Я просто чувствовал. Мария — моя младшая сестра, и я, ясное дело, хотел, чтобы у нее все было хорошо. Мне он казался подозрительным, еще когда терся в доме наших родителей и уговаривал Марию выйти за него замуж. Тридцать лет. Тридцать лет ушло на то, чтобы выведать, кто он такой. Как — мое дело.
— Вы рассказывали сестре об этом?
— Никогда. Ни слова.
— Еще кому-то? Вашей жене?
— Я не женат.
Курт Валландер смотрел на сидящего перед ним человека. Суровый и твердый. Как будто с детства питался гранитом.
— И последний вопрос, — сказал Курт Валландер. — Теперь мы знаем, что у Юханнеса Лёвгрена водились денежки. Возможно, у него дома была приличная сумма, когда он был убит. Это мы, конечно, выясним. Но кто мог об этом знать? Кроме вас?
Ларс Хердин поднял на него глаза, и Валландеру показалось, что в них мелькнул страх.