— Я об этом не знал, — сказал Хердин.
Курт Валландер кивнул.
— Хорошо, поставим пока точку. — Он спрятал блокнот в ящик стола. — Но ваша помощь может нам понадобиться и в дальнейшем.
— Я могу идти? — спросил Хердин и поднялся.
— Вы можете идти. Только никуда не уезжайте, не предупредив нас. И если что вспомните, дайте знать.
У дверей Ларс Хердин остановился, хотел еще что-то сказать, но потом махнул рукой и вышел.
— Скажи Мартинссону, пусть его проверит, — распорядился Валландер. — Ничего, конечно, не найдем, но хоть будем это знать наверняка.
— Как тебе его рассказ? — поинтересовался Ханссон.
Курт Валландер задумался.
— Звучит довольно убедительно. Не думаю, чтобы он врал или фантазировал. Наверное, Хердин и вправду обнаружил, что Юханнес Лёвгрен жил двойной жизнью. Он хотел уберечь сестру.
— А сам он не замешан?
— Ларс Хердин их не убивал. — Ответ Курта Валландера звучал уверенно. — И я не думаю, чтобы он знал, кто мог это сделать. А пришел он к нам по двум причинам. Он хочет помочь нам найти того или тех, кому бы он с удовольствием и сказал спасибо, и плюнул в морду. Убив Юханнеса, они, с его точки зрения, сделали доброе дело; а за убийство его сестры им надо публично отрубить голову.
Ханссон поднялся:
— Я скажу Мартинссону. Что-нибудь еще?
— Соберемся через час. Попробуй найти Рюдберга. Он с утра намылился в Мальмё к какому-то дядьке, который вяжет паруса.
Ханссон глядел на него непонимающе.
— Удавка, — сказал Курт Валландер. — Узел. Ладно, потом поймешь.
Ханссон вышел, и он остался один.
Ну вот, дело сдвинулось с мертвой точки, подумал он. Во всех удавшихся расследованиях бывает такой момент, момент прорыва, словно в глухой стене медленно проявляется контур двери. Мы еще не знаем, что увидим там, за стенкой, но со временем решение непременно найдется.
Он подошел и посмотрел в окно. На улице смеркалось. Из окна тянуло холодом. Ветер, судя по раскачивающимся фонарям, и не думал утихать.
Он подумал о Нюстрёме и его жене.
Всю жизнь они прожили рядом с человеком, который был совсем не тем, кем казался.
Как они поведут себя, когда узнают правду? Не поверят? Возмутятся? Удивятся?
Он вновь подошел к столу и сел. Ощущение прорыва сквозь глухую стену быстро прошло. Но теперь по крайней мере имелся мотив, самый обычный и самый частый мотив. Деньги. Но не было пока того невидимого указующего перста.
Убийцы пока нет.
Если поторопиться, он успеет добежать до сосисочного киоска у вокзала и что-нибудь перехватить до начала совещания. Прошел еще день, а с диетой пока все по-прежнему.
Только он стал надевать куртку, как зазвонил телефон. И в тот же самый миг постучали в дверь.