фамилия: Ахмедова
имя: Сусанна
год рождения: 1955
место рождения: г. Волгоград, Россия
национальность: татарка
язык/и: русский / всякие другие
вероисповедание: выкрест
«Что за “выкрест”?.. Какие “всякие другие” языки?.. Белиберда какая-то…» – думал я, направляясь в приемную. Сусанну было нетрудно разглядеть среди плюгавых беженцев. Одета в темное ватиновое пальто довоенной моды – с громадными накладными плечами, блюдцами-пуговицами и карманами вполбока. Полная, расплывшаяся фигура. Около ушей завиваются темные баки. Под крупным носом – жесткие усики. Черные волосы – в какой-то хаотической прическе. Одна прядь неумело выкрашена помадой в красный цвет.
– Добрый день, я – ваш переводчик! Буду помогать объясняться с чиновниками.
– Ах, вас послал мне добрый ангел! – умильно уставилась она на меня, подавая руку (большую, грубую, мозолистую). – Нет, не послал, вы сами – ангел, добрый белый пушистый ангел!
«Ангел. Все понятно», – подумал я и ответил:
– Какой же я белый?.. Я уже полусерый…
– Нет, нет, вы белый. Знаете что?.. Замрите на мгновение! – Она, не выпуская моей руки, отклонилась всем корпусом назад. – Стоп, мгновенье, ты прекрасно!.. Я вижу вас на фоне черных гор… В профиль! Так Меершильд любил ставить актеров. В профиль к зрителям!.. Гм, у него и у самого профиль был очень и очень… А тот, другой – наоборот, ставил актеров в анфас… И даже иногда задом, если надо паузу выждать… Простите, я забылась, – спохватилась она, отпустив мою руку. – Мы тут не для театральных споров. Что делать? Куда идти?
– Идти недалеко, тут рядом, – уклончиво отвечаю я, пропуская в дверь ее тушу.
Бирбаух украдкой с одобрением поднял большой палец – мол, хороша! (Он всегда говорил, что бабы должны быть крупны и мясисты, и вообще толстухи добрее кляч.) В коридоре я замечаю, что идет она с большим трудом, ковыляет на каблуках.
– Что, с ногами проблема? Соли? Подагра? Артрит?
– По глупости надела новые туфли – и вот… Но ничего, страдания возвышают… Мой папа всегда об этом говорил… Да, да, не спорьте, это бесполезно. Он не ошибался. О, он был великий человек! Маэстро своего дела! Маркиз де Ад перед ним – ничто, ничтожество!
Мы вошли в музгостиную. Желтоликий вьетнамец послушно замер перед фотоаппаратом, хотя Ацуби была в другом конце комнаты, где измеряла рост у второго щуплого и покорного паренька-старичка.
– Прошу, садитесь, надо уточнить данные! – Я отодвинул стул от стола.
Усатая женщина-сова плотно уселась, уложила перед собой здоровую, потертую, видавшую виды сумку и с интересом уставилась на вьетнамцев: