– Прискорбно. Учеба?
– Школа, простая никчемная советская средняя школа. Потом хотела учить поэзию или другие искусства. Но не прошла по конкурсу.
– Где это таким предметам учат? – усмехнулся Шнайдер.
– В университете, где же еще. Ну, может, еще в церкви где-нибудь… Или вот на рыбзаводе, в кружке… Моя мать была парторгом на рыбзаводе, уважаемый человек. Но и она ничем не могла помочь, только рыбой пахла день и ночь…
– Значит, образования никакого? – уточнил Шнайдер.
– Как это никакого? А автодидакт вам знаком? Кто из великих людей имел высшее образование?.. Никто! Тут все дело в строптивых музах, коих число неизвестно. Вот этих помню… – И Сусик начала на пальцах считать имена известных ей муз, безбожно коверкая античную фонетику: – Терпигора, Уриния, Хлуя, Меланома, Стулия…
Шнайдер, обреченно посмотрев на меня, попросил беженку рассказать, чем она занималась у себя на родине перед выездом.
Сусик шумно покопалась на стуле, шире распахнула полы пальто (блеснули какие-то серпы и молоты на пуговицах гимнастерки), потом гордо сказала:
– Скульптор и художник. Владею всеми видами прикладного искусства, включая макраме… Вот!.. – И она стремительно перегнувшись через стол, схватила ножницы, лист бумаги и с поразительной быстротой вырезала узорную салфеточку, которую тут же со стыдливой, но счастливой улыбкой преподнесла обомлевшему Шнайдеру: – Прошу. Вставить в рамку – и на стенку. Но рама не должна быть амбициозной… Хотите еще? Я еще очень хорошо умею вышивать мулине… Хотите?.. Только вы должны дать мне иголку с ниткой…
– Да боже сохрани!.. Нет, нет, спасибо, хватит, больше не надо, – поспешно кивнул Шнайдер, расстилая салфеточку на принтере и шепча мне углом рта: «Заберите у нее ножницы!». – Очень красиво! Ножницы у нее возьмите, – вполголоса повторил он, видя, что Сусик ножниц из рук не выпускает. – Пусть лучше дальше рассказывает.
– В Москве мне пришлось выучиться медицине, философии, а также парикмахерскому искусству, – с сожалением отдавая мне ножницы, сообщила Сусик. – Все сферы кукольного искусства мне подвластны. Мечта моей скудной жизни – поработать с германским театром кукол. Вы знаете, они ставят свои спектакли под водой!
– Что? Как?
– А вот так! Под самой водой! На дне! – И Сусик, грузно перегнувшись через стол, шаловливо схватила со стола Шнайдера резинку и бросила ее в мой стакан с водой.
– Боже, в чем дело? Что она делает? – испугался Шнайдер, прикрывая рукой печати, гроздью висевшие на маленьком стоячке возле монитора. – Вылейте сейчас же эту воду! И эту резинку выбросите! Сумасшедшая какая-то!.. Вот и Зигги, слава богу. Прочтите, пожалуйста!