Приключения 1968 (Ким, Леонов) - страница 2
Герои сборника словно передают друг другу сквозь годы эстафету подвига. Черты многих человеческих индивидуальностей, сплавленные жарким пламенем революционной борьбы и дерзаний, отливаются в единый образ героя нашего времени — человека цельной, богатой и яркой натуры.
Таковы вкратце особенности данного сборника. Насколько удалось осуществить замыслы и намерения всех работавших над «Приключениями» года 1967-го, судить нашим читателям.
I
1
Жарким июльским днем 1904 года из батумской тюрьмы бежал арестант. Растерянный надзиратель, неловко ввалившись в кабинет начальника тюрьмы, доложил о побеге.
— То есть, как это «бежал»? Почему? — И, не дождавшись ответа, начальник тюрьмы закричал: — Черт знает… черт знает что! Не охрана, а гимназистки какие-то! Разогнать всех! В карцер, в карцер! В гроб вогнали, изверги! О, р-рак-калии! Махаметы!..
Пятнадцать лет батумская тюрьма считалась самой надежной во всем Закавказье. Ее репутация была безупречна. Побег из образцовой батумской тюрьмы мог казаться нелепостью, такою же, как появление белого медведя на махинджаурском берегу. Надо же было случиться такому происшествию как раз в тот день, когда из Тифлиса ехал прокурор!
Начальника тюрьмы не так волновал сам побег, как пятно, которое может лечь на его многолетнюю безупречную службу. «Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Все благополучно. Только час назад сбежал арестант — специально в честь приезда вашего высокоблагородия»… Это называется репутацией лучшей тюрьмы.
Он еще не знал имени бежавшего. Для него в эту минуту совершенно безразлично было — кто бежал.
— Меры приняты? — глухо спросил он. — Погоню послали? Двор обыскали?
И, не дождавшись ответа, сверкнул глазами:
— Кто бежал?.. Что-о? Что ты сказал? А? — багровея и не сдерживая себя, закричал он, услышав имя бежавшего.
— Камо, — подтвердил надзиратель.
— Камо… Боже мой, что они со мною делают! Всех выгнать! Всех в тюрьму! Нет, они замучили меня. Они зарезали меня… Нет, голубчики, я заставлю вас отвечать… Вы мне ответите, голубчики…
Начальник тюрьмы выхватил из портфеля бумажку и сунул ее надзирателю.
— Вот, вот, полюбуйтесь, басурмане, полюбуйтесь…
Это была телеграмма из Тифлиса, уведомлявшая, что сегодня прибудет товарищ прокурора тифлисского военно-окружного суда для допроса заключенного в батумской тюрьме политического преступника Семена Аршаковича Тер-Петросяна, по кличке Камо.
— Нечего сказать, оказали услугу высшему начальству. «Пожалуйте, ваше высокоблагородие, господин прокурор… Вам надо было бы, знаете, поторопиться… Запоздали малость. Наши арестанты вроде туристов. А мы всего лишь швейцары в гостинице для знатных путешественников…» Да-с… «Вы, господин Камо, хотите проехать в Тифлис? Пожалуйста, сделайте одолжение. Может быть, прикажете еще проводить вас на вокзал? Вещи снести? Может быть, за извозчиком сбегать?..» О… о… Гостиница! Постоялый двор! Нет, это не надзиратели, не стража! Гимназистки!