«Мы — студенты Бога, взгляните на нас: образ самого Бога чешет нашу экзему, раздраженные геморроем, но способные на ответную божественную доброту; двуногие животные, мечтающие о вечности; мы играем в Бога, будучи негодяями, паяцами, оболтусами, — но негодяями, которые от всего сердца говорят «Господи благослови», паяцами, которые подражают позе Супермена, оболтусами, которые вынашивают идею совершенного человека. Нам интересны божественные суждения, но в большей мере — состояние тормозов в нашей машине; потребители рациональности, мы не в состоянии привести в порядок финансовые дела; мы живы, но озадачены смертью. Таково существо, которое берется за перо и чернила и царапает туманные сентенции о Боге, отравляет своим дыханием воздух и разглагольствует о Духе, поминает Бога чаще всего, когда бранится, и вместе с тем называет Его «украшением сущего»[115].
Я пришел к выводу, что наша способность любить Бога, себя, людей и все живое растет вместе с нашей способностью смеяться. Мы смешны, и не смеяться над нашей религией, мировоззрением и философией (то есть, в сущности, над собой), было бы лжесвидетельством, ложью.
Мы постоянно путаем наши мечты и достоинство, с одной стороны, и человеческие реалии — с другой. Вот почему насмешки над религией — не просто способ подсластить пилюлю, спрятать замешательство под маской радости. Это, скорее, целеустремленная жизнь, позитивное мышление, сила намерения или закон избыточности. Это исповедь надежды. Это — акт веры.
Такая способность смеяться, несмотря на все наше несовершенство в присутствии Бога, — то, что мы называем благодатью. Она окружает нас повсюду, и те, кто имеет глаза и уши, увидят и услышат ее, а также потрогают, понюхают и попробуют на вкус.
Я говорю здесь не о высмеивании своей или чужой религии. Насмешничество — акт исключения, юмор подразумевает принятие. Мудрость, позволяющая нам смеяться над своей религией, имеет божественное происхождение, она неизменно напоминает о нашем сотворении и служит противоядием для абсолютной зависимости от нашей системы управления Богом. Смех дает нам возможность относиться к себе менее серьезно, чтобы со всей серьезностью принять Бога и Его мир.
Стоя на автостоянке, я отсмеялся и понял, что сейчас заплачу.
И я заплакал. Так, как не плакал много лет. Я присел на бордюр рядом с машиной и закрыл лицо ладонями.
Как я жалел о том, что рядом никого нет.
Я жалел, что рядом нет других. Мне нужен был кто–нибудь, кто обнял бы меня, тот, кто мог бы меня простить. Может быть, люди, которым моя религия причинила вред.