Но, воюя с собственным непослушным телом, он все-таки успевал поглядывать по сторонам и даже делать кое-какие выводы. Блейк продолжал актерствовать — мнимый доктор сидел на узкой скамье, которая, как вспомнил Чарли, называлась «банкой», напряженно выпрямив спину и устремив взгляд перед собой; его лицо выражало смесь презрения и страха. Чарли вновь представил себе Тревора на месте переодетого моряка и подумал, что именно так и должен выглядеть доктор, которого заставили поехать к опасному пациенту-пирату, поставив под угрозу не только его жизнь, но и доброе имя.
«Так повел бы себя доктор Тревор, — подумал Чарли, — но не доктор Гиллс».
— Что уставился? — рыкнул пират, рядом с которым сидел Блейк, и Чарли торопливо отвернулся. Это было, как почти сразу выяснилось, очень большой ошибкой: ему сразу стало мерещиться, что лодка вот-вот зачерпнет бортом воду. Качка сделалась ощутимо сильнее, и, принимая во внимание тот факт, что они уже успели значительно удалиться от берега, Чарли пришел к выводу, что настал его смертный час.
Шлюпка утонет, пойдет ко дну, и он вместе со всеми ее пассажирами отправится прямиком в ад.
— Не смотри на волны, — сказал кто-то за спиной.
Чарли повернулся — от этого простого движения его бросило в холодный пот, а кишки как будто завязались в узел. Здоровенный моряк с покрытым оспинами лицом подмигнул ему и повторил:
— Не смотри на воду, от этого только дурно делается и все переворачивается в животе.
— А куда смотреть?
Пират махнул головой в сторону открытого моря:
— Туда, где небо встречается с водой.
Чарли послушался, и через некоторое время ему действительно полегчало. Он впервые осознал, насколько прекрасен морской пейзаж, до чего величественным кажется бескрайний простор океана. Он прожил полгода в портовом городе, но только сейчас почувствовал, как приблизился на шаг к пониманию того, что на самом деле представляет собой водная стихия. До этого большая вода пугала его, и даже к пристани он старался лишний раз не выходить. Все-таки почти десять лет семья Гиллсов прожила среди лесов, многочисленных рек и еще более многочисленных болот, лишь изредка ощущая прилетающий с востока соленый ветер. Океан был недалеко, однако они предпочитали о нем не вспоминать.
Когда шлюпка подошла к «Нимфе», с борта сбросили веревочную лестницу с деревянными ступенями. Чарли наблюдал с замиранием сердца, как матросы карабкаются вверх с ловкостью обезьян. Он опасался, что застрянет на полпути и опозорится, заработав в глазах пиратов репутацию сухопутной крысы. Но опасения оказались напрасными — подъем дался без особого труда. А вот на палубе ему сделалось и впрямь страшно, поскольку это был иной мир, совсем не тот, к которому он привык.