— Ну хорошо, я беру оба, — ответила Магдалена, протягивая портному золотой дукат.
Тот всплеснул руками и запричитал, что он скромный торговец, что ему надо кормить жену и трех сыновей-подростков и что у него и в помине нет столько денег, чтобы дать сдачу с золотого дуката. Ей надо пойти к меняле на Еврейскую улицу, через две улицы отсюда. Его зовут Исаак Грюнбаум. И, смерив неодобрительным взглядом ее видавший виды чепчик, который она не снимала по известной причине, он добавил:
— Я вам еще подарю новый чепчик, когда вернетесь.
Меняла Грюнбаум, чудак с черной бородой и двумя длинными завитыми локонами на висках, взял у нее золотой дукат и попробовал его передними зубами. Магдалена испугалась, что он решил съесть ценную монету. Но он положил ее на чашу весов, утяжелив другую чашу маленькими гирьками. Когда балка весов замерла горизонтально, еврей с довольным видом буркнул:
— Я дам вам двадцать два рейнских гульдена. — И, когда Магдалена без всякой задней мысли бросила на него взгляд, меняла неохотно добавил: — Ну хорошо, двадцать три!
Магдалена оплатила оба платья и получила еще в подарок новый чепчик. Гордая и счастливая, она вернулась к циркачам, разбившим лагерь перед городом.
Королеве карликов сразу бросились в глаза обновки Магдалены. На ее осторожный вопрос, как ей удалось обзавестись такими дорогими вещами и сколько она за них заплатила, Магдалена ответила без утайки:
— Купила у обернбургского торговца платьями, а расплатилась золотым дукатом, вот сдача!
Сунув руку в карман юбки, она вытащила двадцать один рейнский гульден и бросила их на сноп соломы, служивший циркачам столом.
У великана Леонгарда отвисла нижняя челюсть. Знахарь, ничего не понимая, покачал головой, а Ядвига бросила на Магдалену испепеляющий взгляд. Бенжамино, жонглер и повар в одном лице, первый обрел дар речи:
— Я правильно понял, что все время, что ты живешь с нами, ты таскала с собой золотой дукат?
В конце концов в разговор вмешался зазывала, Константин Форхенборн:
— И при этом ты молча смотрела на то, как мы волновались, что завтра будет нечего есть?
Возничие, наблюдавшие издалека за словесной перепалкой, подошли ближе и стали обвинять Магдалену в эгоизме и жадности, а зазывала сказал, что с тех пор, как она появилась в труппе, их дела пошли плохо.
Тут к ним подошел Рудольфо, привлеченный взволнованными криками. Его авторитет пострадал с появлением Магдалены, однако был еще достаточно велик, чтобы заставить циркачей замолчать. На его вопрос о причине раздора зазывала показал на двадцать один гульден, смерив при этом Магдалену презрительным взглядом, будто воровку.