Увидев новые платья, которые Магдалена держала в руках, как трофеи, Рудольфо сразу понял причину конфликта.
— Она таскала с собой целое состояние, — подал голос знахарь, показывая большим пальцем на Магдалену, — а нам всем внушала, что у нас больше нет ни пфеннига. Сама при этом накупила себе новых платьев, не самых дешевых, между прочим!
— Ты у нас когда-нибудь голодал? — спросил Рудольфо, метнув на лекаря гневный взгляд.
— Нет, Великий Рудольфо, — уже спокойнее ответил тот.
— Так что же ты жалуешься на вещи, которые лишь могли бы произойти, а могли бы и не произойти?
Лекарь смущенно пожал плечами.
— А сколько костюмов есть у тебя самого? — продолжал расспрашивать канатоходец.
— Ну, — заикаясь, начал знахарь, — три, а если прибавить рабочий халат, то четыре.
— Значит, четыре. А ты, Магдалена? Сколько у тебя одежды было до сегодняшнего дня?
— Одно это платье, которое на мне. Было...
Рудольфо окинул взглядом столпившихся циркачей, чтобы убедиться, что все поняли, куда он клонит. — А сколько, — продолжал он, глядя на лекаря, — ты пожертвовал денег на общие нужды, когда примкнул к нам?
— Ничего, — обескураженно промямлил тот.
— Вот видишь, а Магдалена помогает нам двадцать одним рейнским гульденом. Этих денег хватит, чтобы прокормить тебя, меня и всех остальных добрую пару месяцев. И ты хочешь упрекнуть ее, что из своего приданого она купила себе два платья?
Слова канатоходца встретили всеобщее одобрение. Сразу после этого возничие запрягли лошадей, и Бенжамино поехал с большой телегой для провианта в Обернбург, чтобы купить хлеб и муку, сушеную фасоль и крупу, овощи, вяленую майнскую рыбу и бочонок вина — ровно столько, чтобы хватило до Ашаффенбурга, а может и еще на пару миль вниз по течению.
Пока багровый солнечный диск исчезал за верхушками деревьев, кучера развели посреди лагеря костер и Бенжамино сварил густой суп из того, что он закупил в городке. Циркачи и возничие молча хлебали суп, а Рудольфо и Магдалена без лишних слов удалились в его фургон.
Магдалена не могла отказать себе в удовольствии примерить обновки. Торговец не ошибся, платья были ей абсолютно впору.
Рудольфо пожирал Магдалену жадными глазами.
— Ситуация, наверное, была не самая подходящая, — заметила она, надев голубое платье с верхом из тафты, особенно выгодно подчеркивавшим ее грудь. — Может, надо было дождаться новых сборов?
Рудольфо махнул рукой:
— Видит Бог, тебе не нужно оправдываться. Ты неделями носишь одно-единственное платье. Даже у возничих богаче гардероб. К тому же это твои деньги, а не труппы. Между прочим, должен тебе признаться, ты выглядишь неотразимо.