Лоринг выпрямился и, тяжело дыша, позвонил.
Вошел Рикки.
Лоринг отрывисто сказал:
— Брекенридж следил за нами. Этот дурак Кемпьен небрежно передернул и промазал. Брекенридж заметил это. Он проиграл в прошлый раз две тысячи фунтов, и я уже получил деньги по его чеку. Сегодня он хотел хоть немного отыграться. Я думаю, он ничего не сделает. Отвези его домой, Рикки, но раньше дай мне чего-нибудь выпить.
Он выпил рюмку коньяка, потом подошел к зеркалу и, внимательно разглядывая себя, стал вытирать лицо носовым платком, смоченным в холодной воде.
Рикки, с заострившимся от волнения лицом, склонился к Брекенриджу и положил его голову к себе на колени.
— Он — брат лорда Хайса, — сказал Лоринг, — их трое: сестра и вот этот парень, и все трое бедны, как церковные мыши. Старик еще жив, но не дает им ни полушки. Мне кажется, его дело скверное. Он потерял немного крови в этой драке и, надо полагать, что благодаря этому его ярость утихнет. Брызни на него водой, Рикки, приведи в себя и немедленно отвези домой. Я должен привести себя в порядок и затем снова вернуться к игре.
Он мельком взглянул на лицо лежавшего без сознания. Потом вышел своей легкой походкой, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Селия покинула свое убежище и вышла на середину комнаты. Рикки поднял голову и, увидев ее, выругался про себя.
Брекенридж на полу пошевелился и вздохнул.
Селия опустилась на колени рядом с Рикки. Шепотом она спросила:
— Рикки, значит, это правда?..
Он взглянул на нее с угрюмой нежностью; лицо его было озабочено.
— Значит, Лоринг шулер? — прошептала Селия.
Рикки ничего не ответил. Вместо этого он занялся Брекенриджем, который внезапно открыл глаза и, встретив взгляд Селии, неожиданно немного по-детски улыбнулся.
Селия поднялась, открыла дверь и, не заботясь о том, что ее могут увидеть, прошла к себе.
Она просидела всю ночь у открытого окна; и когда заря разбросала по сизо-серому небу множество ярких лепестков — розовых, золотых, белых и аметистовых — рухнул последний камень волшебного замка, в котором она жила до сих пор с Лорингом.
Теперь они встретились при свете дня. Если не считать рассеченной губы, Лоринг был таким, как всегда, — красивым, беззаботным и веселым.
Прошедшая ночь принесла ему много неприятностей: на рассвете между ним и его партнерами произошла крупная размолвка, а утром Рикки сообщил ему, что «мисс Селия знает».
Лоринг выпил кофе и, не откладывая дела в долгий ящик, в халате, с сигарой в руке поднялся к Селии.
Войдя к ней, он сразу же понял, что она знает все; он присел на край кровати, покрытой белым шелковым одеялом, и сказал: