— Доброе утро, детка! Рикки сказал мне, что ты вчера ночью была в столовой. Мне очень жаль.
Он внимательно наблюдал за ней все время. Бедняжка, она приняла это слишком близко к сердцу; очень странно, что девушки бывают так наивны, это создает массу неприятностей; даже если бы девушки не были так наивны… но он сумеет успокоить ее, она поплачет хорошенько, и все-таки выслушает его.
Селия печально глядела на него широко открытыми, совершенно сухими глазами.
— Лоринг, ты шулер?
Несмотря на все свое самообладание, выработанное превратностями суровой жизни, при этом вопросе краска залила его холодное смуглое лицо.
— Нет! — солгал он, зная, что Селия поняла, что он лжет.
— Тогда Генри Кемпьен? И ты знаешь это? — настаивала она.
Лоринг встал и остановился около камина с незажженной сигарой в зубах. Медленно, отчеканивая каждое слово, он сказал:
— Послушай, Селия! Человек, добывающий себе средства к существованию на зеленом столе, не может избежать обвинений со стороны общества. Этого нельзя изменить. Многие считают, что все профессиональные игроки — мошенники.
— Этот Брекенридж хотел застрелиться, — перебила Селия, — у него случайно не оказалось патронов, вот почему он не сделал этого.
Лицо Лоринга резко изменилось: слегка презрительное выражение сменилось злобой.
— Щенок! — процедил он.
— Лоринг, — чуть слышно сказала Селия. — Это все, что тебя беспокоит в данном случае?
Разговор продолжался еще долго в том же духе. Наконец, Лоринг ушел, хлопнув дверью.
Потом они встретились и опять начали сначала. Во время последнего разговора с братом Селия поняла, что ее попытки изменить взгляды Лоринга ни к чему не приводят и только раздражают его.
Он подошел к ней и, обняв, сказал:
— Вот что, детка, я ведь знаю, что для тебя это было большим потрясением. Мне очень, очень жаль — поверь мне!
Он еще много говорил в том же духе и Селия как-то по-новому посмотрела на плотный шелк его рубашки, прекрасную обстановку (Лоринг любил красивые вещи), массу цветов, присланных из деревни. Она мало что уловила из всей длинной речи Лоринга.
Но зато она поняла правду: Лоринг был шулером. Жил этим и всегда будет жить так. Каждое платье и шляпа, которые она носила, были оплачены чьими-то проигрышами.
У нее больно сжалось сердце, когда Лоринг произнес: «Все будет в порядке, если только ты захочешь согласиться со мной».
Наконец, он ушел играть в теннис, и Селия осталась дома одна. Она прошла в комнату, где обычно происходила игра. Там, в углу, скрытый шелковой портьерой, стоял сейф.
«Как странно, что до сих пор Лоринг не возбуждал во мне никаких подозрений», — с легким презрением подумала она.