Ее восторженные возгласы еще звенели у него в ушах, а ее сокровенные глубины еще пульсировали вокруг него, когда он вонзился в нее в последний раз, доводя до логического завершения то, к чему он стремился с того момента, как впервые увидел эту женщину.
Он смутно слышал собственный голос, хрипло выкрикнувший ее имя, когда волна неистового наслаждения захлестнула его, заставляя так дрожать и содрогаться, как не смогла бы заставить никакая лихорадка. Его сил хватило только на то, чтобы на дрожащих руках опуститься на Синтию и уткнуться лицом в ее шею.
Его охватило божественное умиротворение.
Синтия же так ослабела, что даже не могла открыть глаза. Казалось, каждая клеточка ее тела исчерпала себя, и теперь ей нужно было собраться с силами, чтобы поднять веки.
Майлс осторожно отстранился, вытянулся рядом с ней на постели и привлек к себе. Синтия тихонько вздохнула, прижавшись к его боку. И тут же улыбнулась, прислушиваясь к его дыханию. Он дышал так, словно пробежал несколько миль, и это почему-то ее обрадовало.
Она открыла глаза и взглянула на него с любопытством. Ей было интересно, как он сейчас выглядел.
Майлс приподнял голову и улыбнулся, посмеиваясь над ее слабостью.
— Ты такой самодовольный… — прошептала она.
Он на мгновение задумался, потом ответил:
— Да, пожалуй. — И он по-прежнему улыбался.
Подняв руку, она откинула с его лба влажные от пота волосы, чтобы получше видеть лицо. Ей хотелось навеки запечатлеть в памяти его образ.
Синтия медленно прошлась пальцем по его улыбающимся губам, дивясь их выразительности. И задержалась на челюсти, покрывшейся отросшей щетиной.
— Чудесно, — произнесла она почти про себя. Она не знала, что имела в виду, но это слово как бы подводило черту подо всем случившимся.
Улыбка Майлса медленно погасла.
— Да, — сказал он с некоторым удивлением.
Повернув голову, Синтия слегка прикусила его плечо, упиваясь его солоноватым вкусом.
Майлс рассмеялся:
— Дикарка!
— Я научилась этому у котенка.
Она подняла к нему улыбающееся лицо, и он впился в ее губы страстным поцелуем. Синтия же, как истинная плутовка, приоткрыла рот, заманивая его и вступая в игру язычком.
Их поцелуй, страстный, жадный и ненасытный, все длился и длился, а объятия становились все крепче, что только разжигало пламя страсти. Когда же поцелуй наконец прервался, Майлс вдруг резко развернул ее и, обхватив за талию, прошептал ей в ухо:
— Посмотри в зеркало.
В овальном зеркале, висевшем напротив кровати, виднелись две фигуры — мужчина и женщина, прижавшиеся друг к другу. Словно завороженная, Синтия наблюдала, как загорелая рука Майлса скользнула по ее белому животу и как пальцы его зарылись в кудрявую поросль меж ее ног. Она видела, как голова у нее запрокинулась, когда его пальцы скользнули в ее лоно.