публику и, в особенности, если исследования имеют необычный характер. Поэтому
общественность вообще никогда не узнает о большинстве опытов, проводимых на
животных, а об остальных информация подается как о тривиальных заурядных
событиях. Так как мы видели из главы 2, никто не знает точно, сколько экспериментов
было выполнено на животных в Соединенных Штатах и не удивительно, что
общественность считает незначительной тему о проведении таких экспериментов.
Благоприятные условия для проведения таких экспериментов создаются еще и тем, что
общественность вообще мало знает о животных, откуда они приходят или куда они
деваются после их смерти. (Стандартный учебник по использованию животных в
экспериментах советует ученым-естествоиспытателям скорее помещать тела погибших
животных в кремационную печь, не оставляя их для обозрения, т.к. это «обычно не
способствует повышению престижа исследовательского центра или школы в глазах
общественного мнения»)*.
* У меня в этой связи были любопытные происшествия, когда я занимался
иллюстрированием этой книги и посетил библиотеку фотографий Агентства
Ассошайтед Пресс в Нью-Йорке. Там я без конца находил изображения детей,
держащих на руках розовых поросят, снабженных крупными надписями, животных из
зоопарков с их детенышами, но нигде не было фотографии современной фермы по
выращиванию телят или свиней.
Итак, неведение, а с ним и необразованность — вот первая линия обороны
спесиецизма. Конечно, может показаться, что легче всего было бы проломить брешь в
конце концов и показать истинную правду. Но невежество нашего общества так долго
торжествовало, что теперь люди уже и не хотят искать эту истинную правду. «Не
говорите мне об этом, вы испортите мне обед» — вот обычный ответ на попытку
рассказать кому-либо, как этот обед был приготовлен. Даже люди, осведомленные о
том, что традиционная семейная ферма должна руководствоваться интересами
большого бизнеса, и что ряд сомнительных экспериментов все-таки происходят в
лабораториях, цепляются за смутную уверенность, что условия проведения таких
опытов не могут быть слишком плохими или успокаиваются на том, что заниматься
такими вопросами должны компетентные органы правительства или общества по
содействию благополучию животных. Д-р Бернард Гржимек — директор зоопарка во
Франкфурте и один из наиболее откровенных западно-германских противников так