— Так что?
— А забрал он эту камеру у твоего дяди.
— У Пахомыча? — удивился Максим. — Не может быть! Он мне ни слова не сказал.
— Ты не мог забыть про это в суматохе?
— Обижаешь, майор, на память не жаловался. Если бы он мне… — Его вдруг осенило. — Чёрт побери, вот, наверно, о чём шла речь!
— Что, вспомнил?
— Тут другое. Мне только что звонил какой-то тип и потребовал вернуть хаур.
— Хаур? Это что?
— Вот я и подумал, что хаур — та самая видеокамера. Кто её привёз?
— Саша Зайцев, старлей из Управления. Лапин, это зам. начальника Управления, утверждает, что Зайцева послали в Синдор после того, как замолчал Вахтанг. Зайцев добрался до хутора, встретил лесника. А у того лежала камера, чья — твой дядя не помнит. Ну, Зайцев и забрал её в Москву.
— Бред! Пахомыч должен был сообщить об этом мне.
— А если он тоже ничего не помнит, как и мы?
Максим задумался, озадаченный известием.
— Знаешь что, давай встретимся, поговорим.
— Не забывай, я под арестом.
— Тогда я к тебе заеду, диктуй адрес.
— Тебя не пустят, мне даже еду привозят наши церберы.
— Посмотрим, диктуй.
— Карамышевская набережная, дом шестьдесят, квартира сорок девять. Учти, дом охраняется, стоит за оградой, надо на калитке нажать кнопку и сказать, в какую квартиру идёшь.
— Разберусь, жди через час.
Максим вернулся в гостиную, в которой царило веселье: оперативники слушали анекдоты Савелия.
— Слушай мою команду!
Смех стих. Лица присутствующих обратились к хозяину.
— Продолжайте в том же духе. Мне надо отлучиться на пару часов. Кто захочет остаться — милости прошу.
— Не, командир, мы так не договаривались, — возразил Савелий. — Отдыхать — так вместе, что мы без тебя делать будем? Может, нас с собой возьмёшь? Если предвидится напряг?
— Напряга не предвидится. — Максим вспомнил жалобу Ольги на то, что её стерегут. — Хотя… почему бы и нет? Какое-никакое, а развлечение. У меня встреча на Карамышевке, ненадолго, могу взять кого-нибудь с собой.
— Почему кого-нибудь? Мы все поедем, да, мужики?
Мужики согласно закивали головами.
— Ладно, буду в долгу. Кто у нас самый трезвый?
Все дружно посмотрели на Есипчука, сыгравшего араба, сотрудника спецслужб Катара; он вообще не употреблял алкоголя.
— Сто рублей, — сказал он интеллигентно.
Раздался хохот.
— Каждому! — вскричал Савелий, дурачась.
— Идёт, — сказал Максим. — На чьей машине поедем?
— У Антоныча самая большая.
— Да без проблем, — пожал плечами Брызгалов, предпочитавший ездить на джипе «Лэнд ровер».
Весёлая, но не очень шумная компания вывалила во двор дома, расселась в джипе капитана. На заднем сиденье устроились трое: Брызгалов, Савелий и Жарницкий, Кондырин не уместился.