У нее в голосе проступили нехорошие шипящие ноты.
- Но вы подвели меня, люди. И совершили опасную ошибку, за которую в прежние времена я убил бы любого из своих Псов. Вы не исполнили то, что было велено. Я недоволен. И я больше не намерен этого терпеть. Тиль!
- Да, Бел, - немедленно отозвался Темный Владыка.
- В стае может быть только один Вожак. Это значит, что у тебя больше нет права голоса.
- Хорошо. Я понял.
- Картис, ты делаешь только то, что скажу я. Ничто другое не имеет значения.
- Да, Бел. Я не оспариваю твое право.
- Лан, ты следишь за Броном и делаешь все, чтобы он дотянул до вечера.
- Конечно, я постараюсь.
- Ты СДЕЛАЕШЬ, а не постараешься! - бешено сверкнула глазами Гончая, на мгновение став до боли похожей на свою кровную сестру.
- Да, Бел. Я все сделаю, - дрогнувшим голосом отозвался эльф.
- Хор-рошо, - она неторопливо прошлась вдоль строя оторопевших людей, враз ощутивших ее истинную суть. Внимательно оглядела их мертвыми глазами бесконечно древнего, чуждого, смертельно опасного существа. Затем подчеркнуто медленно обнажила ровные белые зубы и тихо проурчала:
- А вы... если еще раз меня подведете, никогда больше не спутаете гнев настоящей Гончей с жалким недовольством своих Мастеров. Это понятно?
Стрегон замер, ощущая, как истошно вопит об опасности внутренний голос и как дрожит на коже его татуировка, которую попеременно бросало то в жар, то в дикий холод, словно говоря, что этот странный пацан, превратившийся вдруг в свирепого зверя... что он не лжет. Ни в чем. Даже в том, что считает себя вправе и имеет все возможности, чтобы легко справиться даже с двумя полными ситтами Братства.
- Вот так, - зловеще прошептала Белка, с удовлетворением увидев промелькнувший в чужих глазах отголосок первобытного страха. - Почувс-с-твовали, что я могу при желании разор-рвать вас-с на части... и это хор-рошо... Картис!
- Да, Бел, - выжидательно посмотрел эльф.
- Ты поведешь их вперед. Строго на север. Темп - тот, что я показал вчера. Справа от тебя будет ручей - двинешься точно по нему. Потом будет протока - по ней и свернешь. На сушу не выходить, тряпки не бросать, кровью нигде не пачкать. За Тиля отвечаешь головой. Лан, на тебе Брон. Стрегон, следишь за своими подопечными, чтобы снова ничего не напортили. А я нагоню позже. Все, свободны.
Перворожденные без тени сомнений похватали свои вещи и почти бегом кинулись прочь: отлично почувствовали, что ей в таком состоянии нельзя ни перечить, ни сомневаться, ни спорить. Если, конечно, дорога жизнь. Потому что это не Белка сейчас говорила, нет. Это грозно ворчала ее кровная сестра на пару с проснувшимся от долгой спячки Вожаком Гончих - тем самым, которым она бессменно была на протяжении более пяти с половиной веков. И возражать этому страшноватому дуэту казалось сейчас не только неразумным, но и крайне опасным занятием.