– Слушаюсь, милорд, – с достоинством кивнул бывший артиллерийский сержант.
Себастьян распахнул входную дверь, и доктор прямо-таки ввалился в выложенный мрамором холл.
– Гибсон, что, черт подери, стряслось? В чем дело?
Запыхавшийся хирург прислонился к стене, его обычно жизнерадостное лицо выглядело измученным и взмокло от пота. Судя по всему, друг не смог найти в такую пору извозчика и проделал весь путь до Себастьянового дома пешком – вовсе не легкая задача для человека с деревянной ногой.
Тяжело сглотнув, ирландец ответил:
– У меня небольшое затруднение.
* * * * *
Девлин смотрел на бледное тело, простертое на гранитном столе, и старался дышать неглубоко.
Солнце уже поднялось. Ветер развеял облака и остатки тумана, выметя небо до ясной синевы. День обещал быть теплым, а от лежавшего перед виконтом трупа и без того исходил сладковато-гнилостный дух.
– Знаешь, – заметил Себастьян, потирая нос, – оставь ты этого человека мирно почивать в могиле, не возникло бы никаких затруднений.
Гибсон, стоявший у дальнего края стола, скрестил руки на груди:
– Немного запоздалое соображение.
Девлин фыркнул. Некоторым могло показаться странным приятельство между хирургом-ирландцем, увлеченно постигающим тайны человеческого тела, и графским наследником. Но когда-то они оба носили королевский мундир и вместе воевали в Вест-Индии, Италии и португальских горах. Их дружба мужала в грязи и крови, среди ужаса и подстерегающей смерти. Теперь друзей объединяло стремление к справедливости и яростное негодование при виде жестокого и эгоистичного истребления человеческими существами себе подобных.
Доктор потер ладонью подбородок:
– Не могу же я притопать на Боу-стрит и заявить: «Эй, парни, может, вам интересно будет узнать, что вчера я приобрел труп, сворованный с погоста церкви Святого Георга. Понимаю, это противозаконно, но тут такое дело: оказалось, что джентльмен, которого все его знакомые считали мирно усопшим во сне, был на самом деле убит».
– Не можешь, если тебе дорога жизнь, – невесело хмыкнул Себастьян.
Власти, как правило, закрывали глаза на деятельность похитителей трупов, пока те не попадались с поличным. А вот жители Лондона вовсе не так спокойно относились к недозволенному иссечению тел своих родных и близких. Достаточно было заикнуться о похищении покойника, как толпы родственников в истерике бросались на церковные погосты выкапывать милые сердцу останки. А поскольку при этом нередко обнаруживались пустые гробы с разодранными саванами, стихийно возникавшие орды мстителей изливали свой гнев на городские больницы и дома известных анатомов, круша, сжигая и безжалостно расправляясь с любым представителем лекарского братства, имевшим несчастье попасться им в руки.