Ровные всплески лагуны впотьмах
с дрёмными сваями
в предупредительных огоньках
порознь и стаями.
Жизнь начинать надо с конца,
видеть её спиной.
Площади брус тоже мерцал
гулкой, единственной.
Здесь по ночам любят мальцы,
к играм охочие,
мячик гонять — что им дворцы
водные отчие,
что, как тротилом, начинены
сумрачной древностью.
Слезы бегут с каждой стены
с цвелью и ревностью.
…Нет, не спалось. И на заре,
верней, озарении
овен и лев — Марк в серебре
при наводнении
приоткрывал створы, продлив
наши скитания.
Ветер нагнал волны, размыв
все очертания.
Много с тех пор кануло стран,
в точку дорог сошлось.
В сердце впился старый капкан
цепче, чем думалось.
Но возвратясь в свой или нет
край замороженный,
ночью, когда ближе рассвет,
слышу тот плеск, давностью лет
лишь приумноженный.