— Благодарю за комплимент, Пинки.
— Вы его заслужили. — Пинки кашлянул в ладонь. — Поэтому, Гейб, я не намерен причинять вам лишних страданий, когда буду убивать вас. Никакого удовольствия я от этого не получу. Надеюсь, вы умрете как мужчина.
Его слова прозвучали так же нереально, как иногда выглядело окружающее пространство, когда обжигающее солнце пустыни приближало, казалось, на расстояние вытянутой руки вершины далеких гор. Гейб закрыл на мгновение глаза и почувствовал, как сжалась его грудная клетка. Адреналин ударил в ноги и руки. Спастись бегством он, разумеется, не мог, он едва передвигал ноги. Но драться он научился. Смерть казалась для него невозможной, сознание отказывалось воспринимать неизбежность конца.
Пинки легко спрыгнул с седла. Похлопав лошадь по крупу, он приблизился к Гейбу, направив револьвер ему в грудь. Гейб знал, что Пинки с пятидесяти шагов мог отстрелить ногу у таракана, он видел это собственными глазами.
— Если вы застрелите журналиста, это получит широкую огласку, — сказал Гейб.
Пинки слегка сдвинул назад шляпу; он стоял в двенадцати шагах от Гейба. Гейб мог разглядеть курчавые волосы на груди Пинки под распахнутой рубашкой, на которой оторвалась пуговица. Он замечал малейшие детали: джинсы Пинки на коленях были протерты, ботинки с криво стесанными каблуками поизносились, маленький гнойный прыщик выскочил у него на шее с правой стороны. Каждая деталь тела и одежды Пинки отпечатывалась в сознании Гейба с поразительной отчетливостью.
— Я придумал для вас такую смерть, что нас никто не сможет заподозрить, — заявил Пинки. — Я не буду стрелять в вас. Когда полиция найдет здесь ваше тело, причины смерти будут очевидны. Если они все же захотят задать нам несколько вопросов, моему изумлению не будет границ, когда я узнаю от них, что вы были репортером, и я пошлю их ко всем чертям, потому что нас никак нельзя будет обвинить в вашей смерти, хотя вы и украли у нас грузовик. — Он весело хмыкнул. — Конечно, они поймут, что мы чертовски опасны, но ничего с этим поделать не смогут, потому что не знают наших намерений. К сожалению, нам придется закрыть эту базу и перебраться куда-нибудь в другое место. И этим мы обязаны вам, Гейб. Вы нам здорово подгадили. Пора с вами рассчитаться, заплатив сполна.
— Если я останусь жив, это для меня будет лучшей платой, — сказал Гейб.
В душе он все еще не мог поверить, что этот человек убьет его.
— Держу пари, что так оно и есть, — захохотал Пинки. — Но все должны зарубить у себя на носу, что с нами шутки плохи. Мы настроены решительно и не побоимся ликвидировать каждого, кто попытается навредить нам или сунуть нос в наши дела.