Через два дня ажиотаж спал, и другие горячие новости заслонили смерть Гейба Меррита. «Ньюс уорлд», как и «Вашингтон таймс», конечно, продолжал и собственное расследование, но «Американский дневник», который существовал на деньги от рекламы и на выплаты от кабельного телевидения, быстро отказался от репортажей о гибели Гейба Меррита и вернулся к игривым интервью со специалистами по диете и по упражнениям для увеличения объема груди.
Сэнди Меррит взяла отпуск.
Смерть как-то незаметно поселилась в другом каменном доме, в старом доме в Вестчестере, где жили Сэнди и Гейб Меррит. После того как разлагающееся тело Гейба в цинковом гробу переправили в Нью-Йорк, горячее негодование техасцев, вызванное этой кровавой историей, ослабло и остыло, начался интеллигентный траур.
Сэнди в смятении перерыла весь шкаф с вещами Гейба, чтобы как-то прикрыть обезображенный труп мужа. После чего местный гробовщик уложил тело Гейба в лакированный ящик розового дерева.
Сэнди прилетела в Нью-Йорк за день до отправки туда останков Гейба. Дома ее уже ждали друзья. Прекрасные люди, они все сделали: в квартире было чисто и тепло, кофе и еда были приготовлены. Они встретили в аэропорту родителей Сэнди и устроили их в спальне для гостей, они привезли из Фалмута больного артритом деда Сэнди. Они заранее договорились с похоронным бюро, и Сэнди оставалось только сделать последние распоряжения.
Теперь они, поглядывая друг на друга, сожалели о смерти Гейба, этого веселого горячего парня, который пил и беседовал с ними, плескался в их бассейнах, жарил на углях мясо на пикниках, сидел рядом с ними в освещенных свечами ресторанах и, бывало, заливал красным вином свою бородку. Он и теперь был с ними, но он был мертв. А в окна стучали ветвями зимние клены.
Он умер, и его тело гнило несколько дней в техасских горах. А перед смертью его жестоко избили. Друзья Сэнди едва ли могли себе представить человека, осмелившегося поднять руку на Гейба Меррита, потому что эти прекрасные люди в принципе отвергали всякое насилие. И вот они потерянно бродили по этому дому скорбя и хватались за любое случайно подвернувшееся занятие. Женщины плакали и утешали друг друга, а мужчины похлопывали друг друга по плечам. Они ходили за продуктами и разжигали камин, застилали кровати и занимались детьми.
Когда Сэнди вернулась домой, она нашла у них искреннее сочувствие и сострадание, а ее лучшие подруги, Конни и Эми, остались на ночь в ее спальне, когда у нее началась истерика. Они тихо прикрыли все двери и задернули шторы, пока Сэнди рыдала, сгорбившись, на краю их общей с Гейбом кровати. Они стояли рядом с Сэнди в церкви, на отпевании, а она не отрываясь смотрела на гроб. Они поддерживали ее под руки на кладбище. Но она прекрасно держалась в то утро.