— Что, браток, тихо тут у вас? — обратился он к пулеметчику.
— Пока тихо, птиц вот распугали, ни живой души,— глядя на танкиста, отвечал солдат.
— И давно тут загораем? — продолжал разговор наш стрелок.
— Нет, со вчерашнего дня.
— А видать, не все время тихо здесь было,— заметил Гончаренко, увидев в стороне еще свежую воронку.
— Вечером бросил несколько снарядов.
— Вот это уже хуже. Наверное, пристрелку вел...
Солдаты помолчали. Пулеметчик достал кисет и, насыпая крупную махорку на газетную бумагу, спросил:
— Табачку-то получше нет у тебя?
— Нет, тоже филичевый. Дерет глотку, и только.
Гончаренко пошел к своей машине, а пехотинец бросил уже вдогонку:
— Танкист, надолго сюда?
В вопросе было не просто солдатское любопытство. Как выяснилось, вчера ставили здесь два противотанковых орудия, а потом тут же сняли и куда-то отвели.
— Думаю, постоим,— не очень уверенно ответил Гончаренко, не желая разочаровывать нового знакомого.
Экипаж готовил машину к бою. Гончаренко и заряжающий Василий Федоров — неторопливый, аккуратный и исполнительный человек — чистили и смазывали, проверяли пушку и пулеметы, снаряды и диски. Федоров был родом, помнится, из какого-то подмосковного городка.
— Можно открывать огонь, товарищ лейтенант. Оружие готово,— доложил он спустя некоторое время.
Больше всех в экипаже обычно достается механику-водителю. Вот и сейчас Дедюля копался в моторе, регулировал бортовой фрикцион, проверял, не подтекают ли где вода и масло. Ночные марши сильно изматывали механиков, а мы передвигались только в ночное время. Наш механик Геннадий Дедюля отлично водил танк, просто любил его. Был он человеком молчаливым, даже замкнутым. В свободную минуту он уединялся, чаще сидел в танке на своем сиденье. Однажды удалось разговорить его, и он рассказал о причине своей тоски. В Минске у него осталась сестра, с которой он воспитывался в детском доме. Мысли о судьбе единственного близкого человека и не давали Геннадию покоя.
Федоров и Гончаренко сели в танк и начали вести наблюдение. Механику я разрешил отдыхать, а сам пошел осмотреть ближайшие окрестности. Надо же знать, что тебя окружает, какова местность, где можно наметить запасную позицию, как лучше сманеврировать, если в том будет нужда. Я шел к дому лесника и вскоре увидел идущего навстречу мне старика. Серая косоворотка, видавший виды картуз, степенный шаг — весь облик напоминал добрые времена. Поздоровались.
— Не боитесь? Война-то совсем рядом,— заметил я.— Ушли бы куда-нибудь.