Повернули. Удивительное дело – асфальт был ровный, будто его вчера положили. Дорога терялась в мареве, и Шейху казалось, что отряд топчется на месте. И вдруг в оглушающем беззвучии грохнул выстрел. Закричали – голос быстро утонул в вате тумана. До боли знакомый голос.
Сердце забилось чаще, Алан вскинул руку:
– Стоять! Это они. Стараемся себя не выдать. На нашей стороне – внезапность.
Рэмбо двинулся вперед, целясь в марево, Хоббит тоже поднял винтовку. Это только с виду он такой безобидный, на самом деле – боец, слабак бы в Секторе не выжил.
Слыша стук своего сердца, Шейх пошел за ними.
От марш-броска сердце Данилы выскакивало из груди, пот щекотал спину и заливал глаза. Марина тоже взмокла, рыжеватые пряди прилипли ко лбу. Кондрат сделался пунцовым, Момент побледнел. Прянин, вытаращив глаза, хватал воздух ртом.
Отсюда, с вершины холма, за деревьями далеко-далеко впереди виднелось Московское море. Оно было серым. Бледным, безжизненным. Как и небо. Как и все вокруг.
До моря далеко, а вот Дубна, чьи дома едва проглядывали в тумане, маячила сразу за лесом.
– Тут очень необычно, – шепнул Прянин, оглядываясь. – Нужно дождаться Маугли.
Марина бездумно смотрела на свои руки, шевелила пальцами. Данила положил руку ей на плечо:
– Что ты чувствуешь?
– Потоки, – проговорила она отрешенно. – Проходят сквозь нас… и так уже было… Точно, было. Но когда? Не помню…
Даниле тоже было не по себе. Он все пытался сконцентрировать внимание на девушке, но кожей ощущал стоящего рядом Момента. Друг. Единственный человек, которому он доверял. Предатель. И что с ним делать? Пристрелить?
– Что тебя беспокоит? – спросил он у Марины.
– Ты посмотри, нет неба, – проговорила она.
И правда, нет – просто марево, вдалеке незаметно переходящее в зеркальную гладь водохранилища. Бездонное серое небо над головой иногда озаряли всполохи – бледный свет расползался по нему и угасал.
Ветер уснул, от холма вверх тянулись тонкие струйки тумана. Лес, который еще предстояло пересечь, растворялся в таком же мареве, где мерцали смутные огни.
Только сейчас Данила заметил, что стоит мертвая тишина. Не удержался, щелкнул пальцами – звук словно утонул в пространстве. Марина выставила перед собой руки и проговорила:
– Неужели вы не почувствовали, когда мы бежали?.. Мы потому и устали. Так бегают во сне: пространство обступает тебя, окружает, и уже не шевельнуться, ты двигаешь ногами, но не можешь сдвинуться с места. А дальше будет еще плотнее.
Разинув рот, Кондрат водил перед собою рукой:
– Угу. Как током шибает. Слабым таким, прям из воздуха.