...В школе Энрике знали как заводилу и бунтаря. Вместе с товарищами он организовал забастовку школьников — в знак протеста против ограниченного приема дедей бедняков. Разумеется, это пришлось не по вкусу начальству, и, хотя учился мальчик неплохо, ему пришлось покинуть городок Хачаль, где жили тогда родители, и переехать в столицу провинции Сан-Хуан. Работать Энрике начал с шестнадцати лет. Он не знал, что к нему давно уже присматриваются комсомольцы — члены Федерации коммунистической молодежи Аргентины. Строгие правила конспирации не позволяли им открыться перед новичком — требовалась проверка. Лишь через год он был принят в организацию.
С приходом к власти военных в 1966 году наступили тяжелые времена. Диктатура обрушила на коммунистов репрессии. В университете, где теперь учился Энрике, как и во многих других учебных заведениях, шла борьба за автономию. Войска несколько раз вторгались на территорию университета, чтобы подавить сопротивление студентов. Именно тогда, в стычках с солдатами, молодые коммунисты впервые задумались о необходимости начать агитационную работу в армии. Через несколько лет эти идеи вылились в одну из важнейших форм деятельности комсомола: по всей стране проходили собрания призывников, «а которых будущие солдаты давали клятву матерям и невестам «не стрелять в народ». Но это через несколько лет. А тогда, в 1967-м, в армию призвали самого Энрике.
Служил он в небольшом местечке Каусет, неподалеку от Сан-Хуана, в подразделении мотопехоты.
Однажды утром приятель-телеграфист сообщил по секрету, что в Сан-Хуане забастовка: рабочие и студенты вышли на улицу, полиция не справляется, и вот-вот придет приказ о выступлении. Коммунистов в подразделении было только двое: Энрике и Армандо Ливарес — знаменитый ныне Ливарес, руководитель восстания в Чаконе. Оба понимали, что произойдет, если бастующие столкнутся с вооруженными солдатами. Нужно было сорвать выезд. Когда сыграли тревогу и солдаты бросились к машинам, Энрике и Армандо преградили им дорогу. «Не наше это дело — подавлять демонстрации!» — выкрикнул Ливарес. Началась дискуссия... Они затянули ее на три часа. За подобные действия грозил военный трибунал, но, к счастью, обошлось. Пока дискутировали, демонстрация кончилась, и приказ о выступлении отменили.
«Дискуссия», впрочем, не прошла незамеченной. При первой же возможности Энрике демобилизовали.
В короткий срок Гонсалес и его товарищи создали провинциальный комитет ФКМА. Уже стало ясно, что период «экспектативы» — «ожидания» — заканчивается. Пришла пора показать силу. Коммунисты решили организовать на улицах города манифестацию против диктатуры.