— Анастасия Тюрищева–Марголис, как говорят у нас в Дороге Отчаяния, вы очень даже леди, — сказал Дедушка Харан.
Свадьбу назначили на следующую весну.
Микал Марголис в своей пещере грезил о минеральных источников Райской Долины. Лежа среди камней Дороги Отчаяния, он не поймает удачу за хвост, но зато отыщет кристаллы сульфата дилеммы. Со временем они будут очищены и перейдут в чистую форму: чтобы добиться успеха, ему нужно покинуть Дорогу Отчаяния и свою мать; последнее означало, что ему придется существовать самому по себе, а на это у него недоставало отваги. Такова была суть дилеммы Микала Марголиса в чистом виде. Разложение ее на полезные компоненты и поиск душевных ресурсов для борьбы с матриархатом проведут его через адюльтер, убийство и изгнание к разрушению Дороги Отчаяния. Но еще не сейчас.
Как‑то днем, вскоре после официального окончания сиесты, когда люди еще моргали, потягивались и зевали, пробуждаясь от сладкого сна, над Дорогой Отчаяния разнесся звук, какого она еще не слыхивала.
— Как будто большая пчела, — сказал Бабушка.
— Или рой пчел, — сказал Дедушка Харан.
— Или большой рой больших пчел, — сказал Раджандра Дас.
— Пчелы–убийцы? — спросила Ева Манделла.
— Ничего такого не бывает, — сказал Раэл Манделла.
Близнецы загулькали. Сейчас они учились ходить и постоянно находились в состоянии падения вперед. Ни одна дверь в городе не могла устоять перед ними — отважными, бесстрашными искателями приключений. Пчелы–убийцы их бы не встревожили.
— Больше похоже на мотор самолета, — сказал Микал Марголис.
— Одного мотора? — отважился предположить доктор Алимантандо. — Одномоторный, одноместный кукурузник? — такие самолеты были обычным зрелищем во Второзаконии.
— Больше похоже на двухмоторный аэроплан, — сказал господин Иерихон, напрягая свой тонкий слух. — Двухмоторный, двухместный, и не кукурузник, а пилотажный самолет Ямагучи и Джонс, с двумя моторами Майбах–Вюртель в толкающе–тянущей конфигурации, если не ошибаюсь.
Меж тем звук, кто бы его не издавал, становился все громче и громче. Затем господин Иерихон углядел черную крапинку на лике солнца.
— Вот же он, смотрите!
Завывая, как большой рой пчел–убийц, аэроплан вынырнул из солнца и с громом пронесся на Дорогой Отчаяния. Все пригнулись, за исключением Лимаала и Таасмин, которые проследили за самолетом взглядам и упали, потеряв равновесие.
— Что это было?
— Смотрите, он поворачивает… он возвращается!
Когда самолет достиг верхней точки разворота, зрителям удалось, наконец, разглядеть спикировавшую на них машину. Это была гладкая, акулоподобная тварь с двумя пропеллерами в носу и хвосте, скошенными крыльями и направленным вниз хвостовым оперением. Все заметили яркие тигровое полосы на фюзеляже и зубастую ухмылку на носу. Аэроплан еще раз пронесся на Дорогой Отчаяния, едва не срезав верхушку релейной башни. Все головы снова кивнули. Аэроплан замер в апогее виража и послеполуденной солнце вспыхнуло на полированном металле. Население Дороги Отчаяния махало руками. Аэроплан опять помчался над городом.