И наоборот, то, что здесь является общепринятым и без чего невозможно никакое светское общение с японцами, в Европе расценивается как нечто низкое и недостойное, особенно в религиозной среде.
Люди здесь привыкли жить так, как хотят, поскольку и мужчины, и женщины с детства воспитаны в абсолютной свободе: детям разрешается делать все, чего те пожелают; родители ни в чем их не сдерживают, не бьют и не бранят… Помимо всего прочего, они никогда не обсуждают свои дела непосредственно — только через посредника; даже отец и сын никогда не интересуются делами друг друга, не обсуждают никакие проблемы, не дают друг другу советов и ни о чем не предупреждают — все делается исключительно через третьих лиц. Поэтому всякое серьезное деловое общение с ними очень замедлено и затруднено. Местные обычаи и законы так необычны и так противоречат здравому смыслу, что научить их жить в соответствии с нашими законами чрезвычайно трудно…»[13].
Несмотря на чуждые им обычаи и нравы, к которым приходилось привыкать и приспосабливаться, португальцы, движимые как религиозным рвением, так и торговыми интересами, начали постепенно закрепляться в Японии. Наконец в 1585 году их с большим трудом завоеванные позиции на этой земле были официально признаны папой римским, который провозгласил, что никто из европейцев, кроме португальцев, не имеет права вести торговлю и заниматься миссионерской деятельностью в этой стране. Однако крупнейшей католической державой в XVI веке оставалась Испания, а не Португалия. Гордые и сильные испанцы, несмотря на все их уважение к папе римскому, не могли примириться с мыслью, что Япония навсегда для них потеряна, хотя в свое время они сами подписали одно из условий договора 1580 года с Португалией, по которому португальские колониальные владения могли иметь свою, независимую от Испании администрацию и за португальцами сохранялась пожалованная папой римским монополия на всю миссионерскую деятельность на Дальнем Востоке. Испанские власти на Филиппинах первыми отказались подчиняться официальному соглашению 1580 года, и в 1593 году группа испанских монахов-францисканцев с Филиппин высадилась в Японии.
Вскоре вслед за португальскими мореплавателями и торговцами в Японию прибыли португальские иезуиты, которые волей обстоятельств быстро оказались втянутыми в торговые сделки. Их собственных доходов не хватало, чтобы покрыть все расходы по делам миссии, и поэтому с 1578 года они начали активно торговать в Нагасаки, куда каждый год приходили португальские суда с товарами из Индии и Китая. Особенно большим спросом в Японии пользовался привозимый ими китайский шелк. Иезуиты оказались неплохими торговцами и переводчиками, что весьма им пригодилось, так как японские власти, не одобрявшие их миссионерскую деятельность, вынуждены были долгое время терпеть их лишь как неизбежное условие для торговли между Португалией и Японией.