— Так это и есть буддизм? — спросила дама.
— Ну, — сказал император, — посмотреть тоже на что-то хочется. Да и народу эта религия не повредит. Возможно, он почерпнет какую-то мудрость из сутр Будды. Восьмеричный путь благороден, многие монахи и священники стараются следовать ему, а это уже немало.
— Но есть ли истинные наставники? — спросила дама.
— Да, — сказал император, — я знаю одного. Это грубый старик, и мои предшественники отрубили бы ему голову, обращайся он с ними так, как обращается со мной. Мне так и не удалось привести его во дворец, но, когда я прихожу к нему и у него нет особо важных занятий, он снисходит до встречи со мной.
— Но ведь вы Сын Неба! — изумилась дама.
— Да, да, — согласился император, — так все говорят. Но лично я никогда в это не верил и убежден, что наставник тоже. Когда он беседует со мной, я вспоминаю древние даосские трактаты: править, ничего не делая, говорить молча, обрести Вселенную, все отдав. Если вы хотите на него взглянуть, — продолжал император, — я скажу, где он живет. Оденьтесь простолюдинкой, а сопровождать вас будут два переодетых стражника. Он живет в нескольких днях пути отсюда.
Придворной даме, отличавшейся чистосердечием и отвагой, удалось отыскать храм, в котором жил наставник. Незадолго до того, как она туда прибыла, у храма ураганом снесло крышу, и наставник жил на развалинах.
Наставник оказался человеком немногословным, да и слова его были нелюбезны, и он попытался сразу же спровадить даму.
— Я ничему не учу. Я невежественный старикан и живу здесь сам по себе. Я просто сижу и смотрю. То, что у меня в голове, вам неинтересно.
Дама настаивала, но наставник противился. В конце концов она сделала ему предложение.
— Я богатая женщина, — сказала она, — и хотела бы кому-то быть полезной, так что с вашей стороны не очень хорошо мешать мне в этом. Я хочу восстановить этот храм, а потом когда-нибудь провести здесь неделю, чтобы обрести умиротворение и иметь возможность слушать вас.
Наставник подумал немного, кивнул и удалился. Дама прислала рабочих, храм починили, и вскоре дама приехала сюда снова. Вместо недели она провела в храме три месяца. Она медитировала, изучила огненную церемонию, иногда наставник говорил ей несколько слов. Она старалась изо всех сил, но, когда пришло время возвращаться, вынуждена была признаться, что ровным счетом ничего не узнала и что тайны, которые она пыталась постичь, по-прежнему от нее скрыты. Она винила за неудачу себя и ни на что не жаловалась, а когда прощалась с наставником, принесла ему извинения за причиненное беспокойство.