То, к чему он так пламенно стремился, оказалось во вред ему: попечения служанки делались ненужными ее господам благодаря его распоряжениям, и это ускоряло свадьбу ее с лесничим…
Грибель была права – его лицо пылало, и кровь лихорадочно била в виски!
Маркус в волнении шагал по комнате, и от самого себя он не мог уже скрывать то, что стало теперь ему так ясно…
Он понял, что с ним происходит, и ему казалось, что главный лесничий с насмешливой улыбкой смотрит из своей рамы на „сына слесаря“, в котором кровь ремесленника инстинктивно тянула его „к равной ему“!
Да, кровь бушевала в нем из-за девушки, находившейся в услужении, из-за девушки в рабочем платье, с загрубевшими от работы руками. Но и на лбу той, которая очаровательно улыбается, стоя рядом с гордецом в своем подвенечном наряде, не написано о благородном ее происхождении!
И разве девушка с темными кудрями хуже этой очаровательной блондинки? Разве она не так же прекрасна? Разве у нее не такой же чарующий взор, так странно поразивший его сердце тут, на портрете, и там, под платком, который он так дерзко сдернул с ее головы?…
Да, на улице жара и зной, но там есть простор широких лугов, и дорога, ведущая к темному лесу! А здесь, в комнате, низкий потолок и четыре стены…
Перо было отброшено в сторону, и бухгалтер мог долго ожидать необходимых ему указаний! Глава большой фирмы „Маркус“, до сих пор добросовестно относившийся к делу, стремился подальше, забыв и думать о деловых интересах.
Не долго думая, Маркус схватил шляпу и отправился по дороге, ведущей к сосновой роще. Его решение не приближаться к мызе разлетелось, как легкое облачко пыли, поднимавшейся с земли!
Обойдя левую сторону двора, владелец усадьбы остановился против запертых ворот и заглянул в ту щелку, в какую два дня тому назад смотрел нищий.
Куры попрятались от жары в холодок, цепная собака, изнемогая от зноя, лежала, высунув язык. Но старики, казалось, были рады ярким лучам солнца: окна их комнаты были открыты настежь.
У одного из них сидел судья за чтением книги, в другое было видно больную, лежавшую неподвижно на своей постели.
На окно мансарды Маркус бросил лишь мимолетный взгляд: ему было все равно, находится там гувернантка или нет. Он был одержим одной только мыслью, ради которой обошел двор с правой стороны и заглянул в кухонное окно.
Но и там было пусто, как и в саду, который он быстро обошел, пусто и вокруг всей мызы…
Маркус гневно кусал губы!
Неужели ему надо идти в графский лес, чтобы убедиться, что он – глупец, которому стоит лишь покорно удалиться?!