Перед первым дублем, сидя на заднем сиденье, обнимаю Лиду Колесник и говорю:
— Надо как-то нам размяться! Я какой-то отмороженный, чувствую между нами дистанцию…
— Да, я тоже ее чувствую, — соглашается. — И надо набрать тревоги…
Обнимаю ее, прижимаю к себе, глажу по голой ноге. Уж, не знаю, сколько в этих движениях тревоги, но дистанция между нами заметно сокращается.
— У меня на губах нет помады, если что… — по-деловому сообщает Лида, сводя дистанцию между нами к минимуму.
«Ну, и пусть, — думаю. — Ничего страшного — это для разминки. В кадре этого не будет…» Прижимаюсь губами к ее губам. Чувствую, как она отвечает, горячо и жадно. Мы целуемся сразу после команды «Начали!», хотя машина еще не тронулась, и камера нас не видит. А когда видит, я уже целую Лиду в шею…
Вдруг ловлю себя на мысли, что целую Лиду нежно. Родион не может так целовать проститутку. Ну, и пусть! Еще пару мгновений! Я так хочу… А потом беру себя в руки. Брать себя в руки — это то, что со временем я научился очень хорошо!
В сцене мне предстоит срывать с Лиды трусики. Костюмеры сбоку разрезали их и скрепили нитками, чтобы легко можно было сорвать. Выскакиваем из Мерседеса, тискаю ее на капоте. Вырывается и пытается убежать. Не по-настоящему — заигрывает. Ловлю и валю на траву. Вот бы все эти люди исчезли, и мы остались одни! Чтобы музыка, звучащая в моей голове, зазвучала на самом деле. И чтобы не надо было торопиться показывать страсть, секс. Чтобы целую вечность длилась нежность…
Когда звучит команда «Стоп», я не слышу, продолжаю двигаться.
— Все, Алексей, все! — весело кричит от мониторов Володя. — Успокойся и расслабься, не заставляй оттаскивать тебя от актрисы!
Нас накрывают теплой курткой, вырывают из моей непослушной руки сорванное женское нижнее белье. Под курткой помогаю Лиде одернуть задранное платье.
— Чем я здесь занимаюсь, я же серьезный психологический артист! — шепчу, смеясь.
— Да, смешно, — шепчет она горячо и часто дыша, все еще прижимаясь ко мне влажной щекой.
Едва сдерживаюсь, чтобы не шепнуть: «Я хочу тебя по-настоящему, давай убежим на край света, я буду любить тебя всегда…» Конечно, это никакой не Родион. Но и себя я такого не знаю. Или не помню…
Имитация секса похожа на имитацию жизни. Если умер, сымитировать, что жив, невозможно. Хотя некоторые имитируют. Всю жизнь имитируют, что живут. Двигаются, совершают фрикции, темпераментно стонут, показывают направо и налево холодные синие языки. Живой всегда поймет, что они мертвы — живого трудно обмануть. На их счастье вокруг такие же мертвецы. Вот и проходит эта симуляция. Вокруг сплошная симуляция жизни! Если имплантировать в сердцеDVD-плеер и с утра до ночи крутить, например, фильмы «Мужчина и женщина», «Последнее танго в Париже» или «Ромео и Джульетта» — живее от этого не будешь. А жаль, вдруг когда-нибудь и мне пригодится!..