Злобно отбросив в сторону невиноватую мышку, я встала, потянулась и налила себе из чайника холодного чая. Он пах жестянкой, но мне было все равно: всем известно, что поведение женщины во время хамсина ничем не отличается от ее же поведения во время ПМС, то есть предменструального синдрома. Мужчины, трепещите!
Зазвонил телефон.
— Контора Валерии Вишневской слушает, — рявкнула я в трубку.
— Дорогая, ты там не растаяла? — веселый голос любимого мужчины совершил чудо: раздражение исчезло без следа.
— Вашими молитвами! Если я от чего и растаю, то только от твоего голоса, милый.
— Подожди, не спеши таять, я скоро буду.
Денис ворвался ко мне в кабинет спустя полчаса. Несмотря на жару за окном, он был свеж, благоухал «Кензо» и одет не в обычные джинсы, а костюмные брюки и светлую рубашку.
— Денис, у вас на работе прием по случаю приезда Билла Гейтса?
Вместо ответа он критически осмотрел меня:
— У тебя есть летний пиджак?
— Да что с тобой? В такую жару?
— Нас пригласили на брит-милу.
— Этого еще не хватало! — Я всплеснула руками. — Ты же знаешь, что я против этого варварского обычая! Как я рада, что у меня дочка.
Брит-мила, а по-русски — обрезание, это тот обряд, который мне не хотелось видеть ни при каких обстоятельствах. Так я и заявила Денису, мол, отношу себя к натуралистам и поклонникам теории Дарвина, то есть если природа чего замыслила и сотворила, то негоже от этого избавляться, ибо запчастей у человека нет.
Последние слова я уже договаривала на лестнице, потому что Денис взял мою сумочку, выключил кондиционер и запер дверь.
В машине я спросила:
— Ты можешь мне толком сказать, зачем надо, чтобы мы там были? Кто этот счастливый папаша?
— Мой начальник. Я же говорил тебе неделю назад, что у него родился сын, и мы приглашены на обрезание.
Тут я прикусила язык и поняла, что ехать-таки надо. Начальником моего друга был отец четырех дочерей. И понятно, когда у него, наконец-то, родился сын, он устроил пир на весь мир, отсутствие на котором чревато для карьеры Дениса охлаждением и опалой.
Зал торжеств был полон. Стены украшали гирлянды цветов, столы ломились от салатов и прочих закусок. На отдельном столике стояла огромная ледяная чаша, полная фруктов. Гости толпились возле бара, пробуя горячительные напитки.
Мы с Денисом пробрались сквозь толпу поздравляющих, пожали руки счастливому отцу и замотанной матери, которая, не слушая нас, следила взглядом за четырьмя девочками в нарядных платьях с бантами, бегающих по залу.
Нам досталось место за столом возле высокого корытца на ножках, покрытого белой простыней. Рядом стояла этажерка с разными медицинскими флаконами и склянками. Мне поплохело.